Добавить свою статью
12 Февраля 2019
Грани синофобии в Кыргызстане

Шерадил Бактыгулов, эксперт по госуправлению

Обзор сообщений и статей отечественных и иностранных средств массовой информации о Китае показывает, что очередной виток синофобии имеет под собой три источника: интриги местной политэлиты, предрассудки и западная пропаганда.

Ряд специалистов полагают, что антикитайские выступления могут быть инспирированы политэлитами, которые таким образом дают знать власти о своих притязаниях на нее, и стремятся «снять сливки» с китайских инвесторов за «крышу».

Некоторые эксперты считают, что синофобия в Кыргызстане является стихийным явлением, основанном на укорененном в общественном сознании представлении о китайском экспансионизме. Негативное восприятие Китая формировалось советской пропагандой с начала 1960х годов. Кыргызстан и Казахстан входили в Среднеазиатский военный округ, который готовился к войне с Китаем. Соответственно, население тоже готовили к этому противостоянию, начиная со школьной скамьи на уроках начальной военной подготовки. Возникающие в тот период советско-китайские приграничные конфликты привели к тому, что негативная установка о китайцах прочно вошла в наше сознание.

Часть специалистов полагают, что за нагнетанием антикитайской истерии прослеживается заказ Запада, обеспокоенного ростом политического и экономического влияния Китая и России и является частью западной стратегии по их сдерживанию в Центральной Азии.

Так, например, в декабре 2017 года США принимает новую доктрину национальной безопасности, в которой Центральная Азия обозначена как зона выяснения отношений с Россией и Китаем. С 2014 года в бюджете Госдепа вся помощь странам Центральной Азии, Кавказа и Украине идет под «шапкой» снижения влияния России, создан фонд противодействия РФ с финансированием в 200 млн.дол. США. Из документов следует, что главной силой – «бойцами невидимого фронта» - названы люди, пропагандирующие права человека, верховенство закона и другие подобные идеи.

Несмотря на разную природу источников создания напряженности, обзор публикаций и комментариев показывает наличие у участников антикитайских инцидентов и информационных «атак» общих методов и тактик, ранее апробированных правозащитниками. Так, на первое место вышла конфронтационная тактика правозащитников. Второй особенностью является схожая безапелляционная риторика, причем делегированная к обществу и общественному мнению, а не к властям, как было ранее.

В итоге подогреваются общественные настроения. Основным мотивом участия в митингах на улицах и дискуссиях в соцсетях становится желание граждан выплеснуть свои эмоции, не задумываясь о последствиях для страны.

Конечно, каждый гражданин имеет право говорить, что ему вздумается и ходить на демонстрации, когда ему захочется. Есть ключевое отличие, в продвинутых странах говорят и выходят на демонстрации для того, чтобы выступить за альтернативные решения в позитивном развитии страны. Все остальное фильтруется, и наиболее продвинутыми в этом отношении являются США и Германия, в которых даже приняты законы, обязывающие провайдеров удалять комментарии и статьи по требованию любого обратившегося к ним. Обращения в суд не требуется.

Там понимают, что эмоции являются мощным двигателем. Поэтому вне зависимости от источника создания напряженности, остается открытым главный вопрос – почему Кыргызстан должен встать под знамена Запада и Всемирного уйгурского конгресса (ВУК) против Китая? Именно так стоит вопрос антикитайской повестки. Разговоры о китайских родственниках и другие темы являются «притягивающими» и «подталкивающими» факторами радикализации.

Совокупность целей и методов ВУК (филиал, который существует в Кыргызстане), изложенных в ее уставе заключаются в уйгурском национализме при продвижении «косовского варианта» в Китае. Те же лозунги – защита нарушенных прав этнических албанцев и мусульман в Косово, призывы к соседней Албании о помощи косоварам, обращения в разные организации и т.д. Только вместо Косово звучит СУАР/Восточный Туркестан, а вместо Албании – Казахстан и Кыргызстан.

Здесь прослеживаются «двойные стандарты». Западные страны, СМИ, институты и организации не действовали подобным образом в случае с геноцидом мусульман-рохинджа в Мьянме. Если следовать логике статей и комментариев, то «Гуантанамо» является концлагерем Освенцим новейшего времени.

Первая «информационная волна»

Впервые новость о «политических образовательных лагерях» сообщила в феврале 2018 года китайская редакция радиостанции «Свобода», работающая в составе Radio Free Asia (Свободная Азия). Новость далее была растиражирована CNN. Далее, российская и центральноазиатские «либеральные» электронные СМИ подхватили эту тему, но речь уже пошла об «исправительных лагерях». «Масло в огонь» подлили и различные иностранные институты и организации, выступившие с разного рода заявлениями.

Вначале подчеркивалась этническая принадлежность «воспитанников». Причем речь шла об этнических уйгурах. После первых публикаций антикитайские выступление были организованы уйгурскими организациями в Турции, США, Австралии, Германии, Бельгии. Однако «уйгурская тематика» не получила широкого резонанса. Поэтому позже добавилась религиозная принадлежность «воспитанников» - мусульмане, а весной-летом началась «волна публикаций» о китайских казахах и кыргызах.

Интересный факт, характеристика «волна антикитайских протестов» дана только в репортажах и заметках СМИ. Так, например, демонстранты у посольства КНР в Бишкеке просили в первую очередь дать достоверную информацию о положении китайских кыргызов. Только одно интернет-издание сообщило об этом. Абсолютное большинство местных и иностранных СМИ акценты расставили на другие лозунги – «начать проверки иностранных предприятий», «свободу кыргызам» и т.д. Далее делается вывод - «кыргызы против китайской экспансии». Участники этих акций уже выступили с опровержением этого лозунга, а журналисты и блогеры продолжают приписывать им эти слова, давая свое объяснение – «это следует из логики». Такие приемы и подобные слова в англоязычной практике называются использование «языка вражды».

Хроника террора

Тем временам, по данным Госсовета КНР за 1990-2001 годы (более свежие данные в открытом доступе отсутствуют), террористические силы «Восточного Туркестана» совершили более 200 актов насилия и террора, в результате которых 162 человека погибли и 440 получили ранения. Позднее террористическая активность пошла на спад, благодаря трем подходам. Причем надо отдать должное властям Китая, по террористическим статьям рассматривались дела с пострадавшими и жертвами среди гражданских лиц. Все остальные дела, где пострадавшими и жертвами были сотрудники правоохранительных органов, военные и чиновники, рассматривались по более «мягким» статьям – убийство, грабеж и т.п.

Спад террористической активности произошел благодаря следующим мерам. Во-первых, активизация антитеррористической борьбы в СУАР КНР и масштабные финансовые вливания из центрального бюджета для проведения модернизации региона. Во-вторых, признание мировым сообществом (прежде всего США) фактов терроризма на территории КНР и включение «Исламского движения Восточного Туркестана» в список террористических организаций. В-третьих, это переход сепаратистов от тактики террора к преимущественно ненасильственным методам борьбы.

Также, с января 2016 года в Китае в силу вступили три закона – о борьбе с терроризмом, о борьбе с сепаратизмом и о борьбе с киберпреступностью. Они действуют на территории всего Китая, но даже граждане Кыргызстана, как и граждане других стран, могли почувствовать на себе последствия предпринятых антитеррористических мероприятий – визы стало сложнее получать. В СУАР продолжают функционировать ячейки запрещенных организаций, поэтому действия сил правопорядка на местах иногда жесткие, что порицается и в самом Китае.

При этом в китайских СМИ и экспертных кругах не говорится об «уйгурском терроризме и сепаратизме». Терроризм не имеет национальности, но в случае с Китаем, чаще всего участниками терактов и других насильственных действий являются этнические уйгуры. Поэтому говорить о каких-то целенаправленных действиях против уйгуров нельзя. Однако у уйгуров больше финансов и структур, в отличие от других народов Китая, которые чаще вещают об их притеснениях.

В чем причины конфликтов?

В Кыргызстане нет серьезной школы уйгуроведения, поэтому приходится полагаться на западные, советские, казахстанские и восточные источники. Причин активизации конфликтов несколько, главной и старой их них является прочность этнических мифов. Например, автохтонность уйгуров в пределах современного Синьцзяна и утверждения о том, что, со средних веков на территории Западного края утвердилось господство уйгуров и существовало несколько уйгурских государств.

Уйгуроведы считают, что проводить прямые параллели между современными представителями уйгурского этноса и теми, кто носил это самоназвание в удаленные исторические периоды не корректно.

Традиции государственности у средневековых уйгуров были, но здесь не все так однозначно. Во-первых, все эти государства не устояли перед натиском сначала других тюркоязычных кочевых племен, затем – империи Чингисхана, и наконец – давлением империи Цин. Во-вторых, уйгуры Орхона или средневекового Турфана и современный уйгурский этнос являются совершенно разными народами. В-третьих, нет оснований говорить о прочной уйгурской государственности и в более поздний период. Имевшиеся образования находились под протекторатом либо Великобритании и Турции, как ИВТР и государство Иеттишар, либо Советского Союза, как ВТР.

Как видим, подходы западной, постсоветской и восточной науки отличаются от народного устного творчества. Объясним и факт этнических волнений в Синьцзяне с его окончательным включением в состав Китая. Внедрение чуждых этническому самосознанию уйгуров элементов китайской культуры не вело к их аккультурации, не говоря уже об ассимиляции.

Как отмечают казахстанские исследователи: «Хотя в последние 30 лет СУАР КНР динамично развивается, качество жизни повышается, вливания из центрального бюджета в регион постоянно растут, а толерантность по отношению к местной культуре проживающих в регионе ханьцев находится на высоком уровне, тем не менее межэтнические столкновения на почве взаимной ненависти и взаимных претензий имеют место быть».

Кроме этого, в последние годы наблюдается активное проникновение в регион нетрадиционных для него течений ислама, в частности ваххабизма. Не находя легитимного способа встроиться в политическую систему светского государства, сторонники ислама начинают радикализироваться и добиваться уже всей полноты политической власти.

Геополитика

Синьцзян имеет ключевое значение не только для КНР. Во-первых, там сосредоточены крупные запасы нефти и газа, освоение которых быстро развивается. Во-вторых, через Синьцзян проложен нефтепровод из Казахстана в Китай. В-третьих, через этот регион проходит газопровод из Средней Азии в КНР. В-четвертых, через Синьцзян намечено построить газопровод из Алтайского региона России в Китай. Словом, энергообеспечение китайской экономики намечено из Синьцзяна и через Синьцзян. Потому велико искушение для «больших игроков» создать проблемы для энергетической безопасности Китая.

Кроме того, Синьцзян – это ключ к решению проблем Афганистана и Пакистана. Также это путь на весь Средний Восток, Индию и государства Центральной Азии. В этом контексте уместно напомнить, что, по ряду данных, в последнее время новые базы уйгурских сепаратистов созданы вблизи границ Афганистана с Китаем. Как говорят специалисты, «…при попустительстве, а может, при содействии со стороны США и НАТО».

Что делать

В мире идет третья волна автократизации. Именно так описали нынешнюю ситуацию более 3000 экспертов из более 170 стран в рамках исследования «Многообразие демократии» (Varieties of Democracy (V-Dem)). Наиболее сильно этот процесс затронул США, Бразилию, Индию, Турцию и Россию. При этом США включены в список авторитарных государств.

Эта характеристика является отражением борьбы за многополярный мир, на одной стороне которого США, выступающие за сохранение однополярного мира, а на другой – Россия и Китай, сомневающиеся в преимуществах однополярного порядка. Есть восточная поговорка «Когда слоны толкаются, то мухи будут раздавлены». Причем это произойдет, если «мухи окажутся между слонами». Вопрос – зачем нам превращать свою страну в «место выяснения отношений между слонами».

Например, во Вьетнаме считают, что США и СССР выясняли отношения между собой на территории их страны. Сегодня от понимания и сдержанности каждого кыргызстанца зависит дальнейший путь развития Кыргызстана. Можем пойти на поводу местных и иностранных поводырей и политсуфлеров и разрушить наш хрупкий гражданский мир и согласие. Можем проявить выдержку и противостоять «людям с флагами, но без страны». В конце концов, они думают о своей пользе и выгоде.

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.
Как разместить свой материал во «Мнениях»? Очень просто
Добавить

Другие статьи автора

26-01-2024
Три года президентства Садыра Жапарова
6346

30-11-2023
Народный Курултай – это одна из форм выражения народного суверенитета
1837

25-01-2023
О современных кыргызско-узбекских отношениях
2497

28-01-2022
Ставки агрессии Таджикистана
17042

24-12-2021
Новый Налоговой кодекс КР – рабочий инструмент, а не «пугалка»
3865

16-12-2021
Госприем в честь 30-летия независимости Кыргызстана стал знаковым событием
3406

28-11-2021
Это выборы, на которых есть выбор
2734

04-05-2021
Подготовка к конфликту шла более месяца, но было сложно представить, что соседи забудут обещания о дружбе
4799

12-02-2021
Будет ли уголовное дело на членов Конституционного совещания?
1723

11-12-2020
Новая Конституция КР – стало еще хуже
6862

Еще статьи

Комментарии
Комментарии будут опубликованы после проверки модератором
Для добавления комментария необходимо быть нашим подписчиком

×