Проблематика «местечковых» лидеров и «районных» партий в Кыргызстане: фрагментация выборного процесса и опасность дробления политической системы
(к сожалению, простое снижение %-ного порога, даже при прогнозиремых плюсах, уже не решит всех проблем и не отменяет самой главной опасности - фрагментации и деградации выборного процесса до айыльного уровня, с фактическим возвратом к выборам по одномандатным округам, но в «извращенном» варианте выборов по «вотчинам»)
Цель и сущность повышения %-ного порога всегда была связана с ожиданием того, что в стране будут развиваться по-настоящему общенациональные партийные организации, которые будут представлять все районы и области страны, а не только свою малую родину.К сожалению, в реальности мы увидели массовое появление партий, которые имели по сути региональный характер, и сегодня мы наблюдаем новую еще более опасную негативную тенденцию – фрагментацию политических сил и групп до районного уровня, когда на айыльном или районном уровне существуют фактически самостоятельные политические группы, которые перед выборами формально объединяются в партийные организации.
Показателем тенденции является то, что во время карантина многие партии и политики решили оказать помощь именно своим округам, а не всей стране через единые гос.механизмы (единый счет Минздрава, через инструменты МЧС и Минсоцразвития, или через местные органы самоуправления – мэрии и райгосадминистрации), что также свидетельствует о кризисе доверия к эффективности госслужбы.
В стране в последние месяцы идет острая дискуссия по вопросу того, каким должен быть процентный порог для вхождения партий в Жогорку Кенеш – позиции экспертов и обсуждающих разнятся и звучат самые разные цифры - 3%, 5%, 7% и 9%!
Если объективно посмотреть со стороны на «кыргызский» вариант организации и проведения выборов, то можно задаться вопросом – насколько эффективен будет просто факт снижения барьера и поможет ли это реально решить такие системные минусы нашего выборного процесса, как подкуп голосов, регионализация, активность местечковых (районных) лидеров и манипуляции с пробелами выборного законодательства (актуальный пример - недавние истории по «резиновым» квартирам в Оше, Караколе, Токмоке и других городах, в которых прописались сотни новоявленных «городских жителей», но даже при всей очевидности вопроса ЦИК так и не смог занять ясную и вроде логичную позицию о том, что открыто нарушен смысл выборов, когда голоса псевдо-горожан искажают и размывают волю/позицию действительных горожан).
При этом, из экспертного и общественного обсуждения выпала возможная позиция о том, что нужны и другие меры в дополнение к снижению порога, которое помимо каких-то плюсов также может внести вклад в дробление политического пространства, когда прохождение в парламент становится легковыполнимой задачей не только для молодых новых сил, что несомненно было бы хорошо, но это еще более легковыполнимая задача также и для местечковых князьков и бай-манапов, которые есть практически в каждом районе каждой области страны (особенно при гипотетическом снижении до 3%, что многими рассматривается как самое эффективное решение всех проблем).
Очевидно, что основная (и, возможно, самая опасная) тенденция на выборах – это возрастающая роль «местных ханов» в регионах Кыргызстана, которые так или иначе контролируют определенные айылы или районы страны в процессе голосования.
Как результат, что мы видим сегодня?
Мы видим, как эти местные лидеры ведут переговоры с партиями и открыто говорят, к примеру, следующее – «У меня есть 5-10-20 тысяч голосов в этом районе, там я другим агитировать не позволю и голосов не дам, а значит давай мне место в первой десятке или к другим пойду»!
И такие местные лидеры уже сами выбирают, в какие партии вступать и на каких условиях, и никто не спросит, зачем они вообще идут на выборы, под какими идеями, или обладают ли они нужными для работы на должности парламентария качествами и навыками. А учитывая, что в некоторых крупных районах республики численность граждан исчисляется сотнями тысяч, то главенствующий местный клан будет иметь соблазн создать свою районную партию, которая точно будет представлена в Жогорку Кенеше.
Сможет ли такой разрозненный парламент быть эффективным по важным принципиальным вопросам сферы нац.интересов и безопаснсоти, требующим совместных усилий, консолидации и единства?Конечно, такие вопросы являются дискуссионными в парадигме и теории чистой демократии, и могут быть предметом критики.
Но, к сожалению, если быть реалистом, то в ситуации пористых и неопределенных границ страны, в свете современных угроз, при развитии активности ОПГ, наркотрафика, экстремизма, публичной и транснациональной коррупции и котрабанды, с учетом общего паралича гос.службы – такая разрозненность парламентской «элиты», объединенной не платформой, идеей или даже «вождизмом», но только фактом своего неформального контроля за гражданами и ресурсами своих «вотчин» - это серьезный удар по способности страны к анти-кризисному единству и консолидации, фактор возможного развития феномена «полевых командиров» в будущем, деградация политической системы и угроза общей национальной безопасности и обороноспособности страны.
В совокупности эти негативные тенденции могут привести к фрагментации и деградации политической системы страны, когда такие местечковые князья получат через выборы «индульгенцию» и формальное признание их власти над своими вотчинами. Они и так уже считают целые айыльные округа и районы своей собственностью, негласно распоряжаются муниципальными должностями и имуществом, содержат армии спортсменов и, в конце концов, подменяют неформальными теневыми связями саму официальную систему гос.управления.
Дошло уже до того, что в некоторых районах страны гражданин страны не может идти на высокие или даже средние гос.должности без неформального благословения от местного клана, местечкового лидера/хана.
Многие уже чувствуют эту фрагментацию страны, которая изнутри разъедает и подрывает официальную систему госуправления на местах.
Так сколько же нужно голосов для похождения в Жогорку Кенеш КР?
Если взять за основу показатели голосования в 2015 году, то тогда в выборах участвовало около 59% от всего списка избирателей, что составило примерно 1,63 млн граждан КР.
Таким образом, очень примерный процентный порог будет равняться:
• 3% = 49 тыс. голосов;
• 5% = 81,5 тыс. голосов;
• 7% = 114,1 тыс. голосов;
• 9% = 146,7 тыс. голосов.
Предположим, что в 2020 году на выборы придет больше избирателей, но и тогда мы видим, что для местных лидеров не составит труда пройти пороговый барьер, если будет снижен, например, до 3%, как это предлагали многие эксперты.
Получится так, что многим партиям даже не нужно будет ни с кем объединяться, причем речь не идет о стандартной формуле «северная партия + южная партия», но партию можно создать внутри одного крупного «своего» района и легко идти на выборы (при этом, при 3% или 5% порогах, соответственно будет снижен и региональный порог с 0,7% до 0,5% или даже 0,3%, что вообще упростит задачу прохождения в парламент с региональной, а не общенациональной повесткой).
Действительно, снижение высокого избирательного порога может открыть дорогу в парламент для новых сил и молодых политиков, и также может помочь уменьшить количество потерянных голосов избирателей, которые могут быть (и наверняка будут) потеряны в результате непреодоления их партией установленного законом избирательного барьера.
Но, кто дает гарантию, что мы не получим на выходе другую картину, а именно разрозненную политическую элиту станы и крайне разрозненный состав Жогорку Кенеша?
И этот состав из региональных и местечковых лидеров даже не будет иметь объективных причин и способности к консолидации и объединению, но будут ориентированы на свои малые родины.
В ситуации, когда правила игры на выборах не совсем чистые, а наша политическая культура все еще не на должном уровне, простое снижение процентного барьера – это не панацея от таких системных рисков, как дальнейшая «политическая» фрагментация страны, усиление разрозненности элит и местных сообществ, отсутствие единства в платформах партий и, самое главное, опасность размытия национальной идеи через «местничество», "регионализм" и "трайбализм", и снижение способности к совместным усилиям и реакции на возможные общенациональные вызовы и опасности (это прямое снижение обороноспособности страны и вред показателям общенациональной государственности).
Если раньше мы жаловались, что партии в стране строятся не по принципу объединения единомышленников вокруг платформы, а по принципу «вождизма», то есть вокруг консолидирующей личности, то теперь оказалось, что более страшной и более опасной для страны является тенденция, когда на местах формируется формат «местного хана», который будет подменять собой официальную систему госуправления, и появляется неправильное понимание, что только лица, контролирующие граждан и ресурсы своих вотчин, могут претендовать на реальное участие в выборах.
Как следствие, наличествует необходимость думать и о других аспектах проблематики, кроме снижения %-ного барьера, т.к. этот подход при определенных выгодах все же не решит содержательных глубинных проблем выборного процесса, не остановит системных негативных тенденций фрагментации политического поля страны до районного и айыльного уровней.
Аяз Баетов,
Д.ю.н., Master of Public Policy,
Руководитель офиса/программ ABA ROLI (Американская Ассоциация Юристов) в Республике Узбекистан