С 2009 года в Кыргызстане действует закон о телевидении и радиовещании, по которому не менее 50% - это контент отечественного производства и не менее 50% вещания должно вестись на кыргызском языке. С 2017 года даже при частичной ретрансляции иностранных телеканалов эти требования местные каналы должны соблюдать. Исключением данного закона являются российские телеканалы ОРТ и РТР, они, находясь в бесплатном соцпакете, могут не соблюдать нормы по отечественному контенту и госязыку.
За соблюдением нормы по языку и местному контенту должен следить Департамент информации при Министерстве культуры, информации и туризма. В Департаменте работают, кажется, 11 человек, как вы думаете, они могут справиться с мониторингом нескольких десятков или даже сотен телеканалов? Вот что в прошлом году говорили в Департаменте: "мониторинг приходится проводить практически вручную. К сожалению, человеческих ресурсов не хватает, работа занимает много времени".
А теперь депутат Гулшат Асылбаева своим законом "О манипуляции информации", которым как сегодня выяснилось, она собирается бороться с фейковыми аккаунтами (правда, из закона вообще непонятно как), намерена МКИТ загрузить еще мониторингом и борьбой с недостоверной информации в сети интернет.
Представляете? У нас тут дефицит бюджета почти 30 млрд сомов, а наши депутаты придумывают новые неисполнимые функции (проведение мониторинга Минкультом и определение ложности той или иной информации, организация досудебного ограничения доступа к информации, судебный процесс). Складывается впечатление, что инициатор законопроекта не представляет масштабности и неисполнимости предлагаемых мероприятий для Минкульта. Ведь новые функции - это новые расходы.
Однако автор не соизволила побеспокоиться об определении в законопроекте источников финансирования, а это является нарушением Закона КР «О нормативных правовых актах Кыргызской Республики». Согласно требованиям части 4 статьи 31 Конституционного закона КР «О Правительстве Кыргызской Республики» проекты законов, предусматривающие увеличение расходов, покрываемых за счет государственного бюджета, могут быть приняты Жогорку Кенешем после определения Правительством источника финансирования. Поскольку сейчас этого нет, то проект закона должен быть отозван.
Проект закона не соответствует требованиям нормотворческой техники и в нем полностью отсутствует понятийный аппарат, к примеру, значение указанного в названии закона слова «манипулирование» в самом законе автор проекта не раскрывает. Сам законопроект не предусматривает ситуации, когда интернет-пользователь делится информацией, потому что считает, что данная информация достоверна. Какие последствия наступят для добросовестно заблуждающихся? Ведь, зачастую люди делятся сведениями, которые отвечают их страхам, потому что хотят отреагировать на опасность (предупредить других).
А как быть с ситуациями, когда недостоверную информацию распространяют госорганы? К примеру, 18 мая 2020 года Государственная служба исполнения наказания опровергла сообщение заместителя министра здравоохранения КР Н. Усенбаева о том, что сотрудники следственного изолятора № 1 г. Бишкек заражены коронавирусом и проходят лечение. Как в данном случае поступать простому пользователю социальной сети, ведь распространяя информацию, переданную официальным представителем Министерства здравоохранения КР, он не знал, не мог знать и не должен был сомневаться в недостоверности официальной информации государственного органа в лице представителя Министерства здравоохранения КР? В ситуации, когда одно государственное ведомство опровергает официальную информацию другого государственного органа, как определить, кто из них распространяет ложную информацию?
Более того, непонятна логика инициатора, которая предлагает продублировать нормы обязанности, уже заложенные ранее в действующих законах. Так, в случае обнаружения какой-либо информации в Кыргызской Республике, распространение которой ограничено или запрещено, правоохранительные органы посредством имеющихся правовых механизмов (направление официального предостережения, обращения в суд) осуществляют всю необходимую работу непосредственно с источником информации. Вместе с тем запрет, а также приостановление распространение информации согласно действующего законодательства могут быть осуществлены только на основании решения суда. Если речь идет о распространении недостоверных сведений, порочащих честь и достоинство лица, то споры разрешаются через обращение с гражданским иском в суд. Отношения по распространению недостоверной информации средствами массовой информации в период выборного процесса уже регламентированы в Конституционном законе КР «О выборах Президента Кыргызской Республики и депутатов Жогорку Кенеша Кыргызской Республики» и согласно части 4 статьи 11 данного закона Центральная избирательная комиссия вправе отозвать аккредитацию средства массовой информации в случае нарушения им избирательного законодательства.
Итак, в предлагаемом законопроекте отсутствует правовое обоснование ограничений, предлагаемых для установления на осуществление права свободного выражения мнений. Закон не сформулирован достаточно четко, и не дает гражданам возможность предвидеть последствия за его неисполнения и, соответственно, ставит под угрозу сам принцип права на свободу мнения и слова. Предлагаемые ограничения в виде блокирования информации – это чрезмерно широкое вмешательство в осуществление права и не является уместным для выполнения своей защитной функции.
Ввиду того, что все вышеперечисленное противоречит статье 20 Конституции КР, согласно которой ограничения могут устанавливаться лишь для тех целей, для которых они предназначены, и они должны быть прямо связаны с конкретной целью, достижение которой они преследуют, и быть ей соразмерны, считаем необходимым отозвать внесение данного законопроекта в данной редакции.
