А где-то там, то ли в восточной Европе, то ли на западном востоке, бьется сердце тысяч людей, вышедших на Майдан. Вышедших с тревогой и надеждой о будущем. Общество это мужественного и где-то по-нашему беспокойного народа разделилось на два лагеря. Тех, кто хочет и смеет жить по-западному – иному, и тех, кто боится менять что-либо, оставаясь верными советской, «проверенной» логике, боясь оторваться от старшего брата.
Удивительно, после разочарований 2004 года, после бурных событий казалось бы, этот народ уже не соберет и не аккумулирует энергию, веру, надежды для нового витка протестов подобного масштаба. Ан нет. Дилемма будущего, дилемма как бы географическая на самом деле цивилизационная, с издержками в любую сторону вновь подняла этот удивительный своевольный народ.
Они вышли, сокрушая все, что напоминало эпоху колониализма, все, что могло его вновь воспроизвести: властные институты, кварталы, Ленина.
В этот момент, как и тогда 9 лет назад, встрепенулось и возродилось уникальное явление. То, чему могли бы позавидовать и мы – гражданственность и солидарность.
Это не пустые слова из теории. Это то, что, вспомните, объединяло и нас, тогда накануне 2005-го, 2010-го. Оно вспыхнуло и улетело пугливой птицей, испугавшейся себя, своей смелости, выстрелов прозвучавших на площади. Там, в Киеве, она осталась, кружа и воркуя над Майданом, где сотни людей своим единением, солидарностью, не давали ей улететь.
Как бы ни закончился этот народный протест, это – историческое событие. Я понимаю, почему они, украинцы, самостийны. Им этого не занимать. Как бы их не гнули через коленку, как бы ни выламывали хребет. Они не гнутся, они не прогибаются и не шепчут. Они ропщут, а потом встают заново. За себя, за будущее.
Да, может быть политика – неблагодарное дело, но в этой стране есть главное. Каждый такой вот народный протест порождает и сплачивает нацию, ее характер, убеждения, ядро. Не растворяет, а склеивает, ощущение себя, самодостаточности. Чем больше бьют, тем устойчивей и свободней становится этот народ. Они не потеряются, не растворятся в аморфной Евразии. Они уже знают, чего хотят.
Каждый год, месяц в мире исчезают народы, растворяются. Исчезают государства, их растворяют.
Как в басне. Одна лягушка смирилась, опустила лапы и пошла на дно банки с молоком. Но осталась вторая, сопротивляющаяся.
Она верила в будущее, она сама его сотворила.
Жаркынай Куват