В свои сорок, Алина - мать семерых детей. Я долго гадала - кто она по нации, пока она сама не рассказала о своей «кровной перемешке». Папа – осетин, мама – русская, дедушка – казак, зять – кыргыз. В общем, всего разнообразия на полный дом, который был когда-то.
Пару месяцев назад Алина «откинулась». Отсидела она свои шесть лет из восьми.
«Мужа убила, - говорит, - взяла грех на душу». Лицо ее потемнело.
Подрастали тогда шестеро: пятеро девчат и старший сын. Все красивые, глазастые, трудолюбивые. И поле было, и дом от отца справный остался. Муж был «хороший, тихий, трудяга». Только когда пил, бил страшно, чем мог, зверски. Больше доставалось старшему сыну, который все пытался то мать, то сестер защитить.
Так и было в последний раз, пока отец на сына с топором не пошел. «Не знаю, как все произошло, ударила я его ножом, что под рукой был. Муж умер. Руки обтерла и пошла к участковому – соседу», - говорит она. Была тогда Алина на втором месяце, младшим Алишкой, он потом уже в тюрьме родится.
В суде просили десять тысяч, родня собрала шесть. «Мало», - сказали. Отсидела шесть лет.
Устроилась Алина в подсобное хозяйство на ферме. Довольна очень, своя будка, за скотом смотрит, убирает, Алишка на каникулы приезжает. Старшие, пока сидела, разлетелись — кто в России, кто в Казахстане, кто в селе родном.
«Молиться я стала еще там, в тюрьме, православная я крещенная, бабушкина икона есть, бог мне помогает, с ним легче», - говорит собеседница грудным голосом. Широко улыбается, лицо светлеет, разбегаются морщины, вижу ее глаза синие-синие.
Возвращаюсь в город, включаю телевизор, Интернет.
Говорят, Батукаев был болен, отпустили. Камчы говорят, отпустили. Вот Келдибеков болеет, переживает депутат Ж.Жолдошева.
Кто-то курицу украл, отсидел три года, кто-то спикером был, и за него рать дорогу перекрыла … кто-то «вором» знатным.
Не хочу судить, у каждого свои грехи. Всем когда-то воздается.
Только одно верно – государство наше не судья, не может оно функцию бога на себя брать. Карать одних и отпускать других. Коряво получается, иначе не скажешь.
Перед глазами удаляющийся силуэт коренастой женщины в цветном платке с полной сумкой снеди для младшенького, любимого Алишки. Она его не потеряла тогда, как и себя.
Дай ей бог помощи.
Жаркынай Куват
