События начала января этого года оставили неизгладимый след в истории современного казахстанского общества. Что это было – народный бунт, заговор верхов или самая настоящая революция? Эксперты и политологи до сих пор гадают о сути происходивших в течение пяти дней событий, до основания потрясших государственные устои Казахстана, казавшегося до них прочным во всех отношениях государством с авторитарной системой власти и подавляющей поддержкой основной массой населения тридцатилетнего правления бессменного элбасы Н. Назарбаева.
Помнится, как мои казахские друзья после очередной нашей революции снисходительно похлопывали по плечу, говоря, «ну что, братья-кыргызы опять бунтуете?» Само собой подразумевалось - вот дети неразумные, делать нечего - вот и бунтуют! Вот у нас уже тридцать лет стабильность и порядок под руководством бессменного руководителя, все довольны и счастливы! И вдруг… Это всегда начинается с этого пресловутого вдруг. Вдруг в магазинах Петрограда в феврале 1917 года не оказалось хлеба и забастовали женщины-работницы, у которых дома оставались голодные дети. Это было только началом Февральской революции в столице империи, которая затем перекинулась на всю Россию.
В конце концов, царь Николай II отрекся от престола, и власть перешла к Временному правительству. Потому что к этому времени, как мы отмечали в предыдущей статье, в общественном сознании российской империи доминировала идея абсолютного неприятия монархического правления. Однако Временное правительство не осмелилось решительно реализовать этот общественный запрос на радикальную смену прежней системы и в течение восьми месяцев до октября не предприняло конкретных мер по демонтажу самодержавной власти во всех сферах жизни. А это был основной вопрос Февральской революции.
Бывший царь Николай II сидел под арестом в одном из своих многочисленных дворцов и мог спокойно готовиться к реваншу. Председатель Временного правительства А. Керенский оказался хорошим оратором, но никудышным управленцем. О составе его правительства и говорить нечего, там оказалось много бывших царских чиновников, которые не испытывали особого энтузиазма от перспективы разрушать все, что они впитали с молоком матери. Вот эта недоделанность революции, в конце концов, сыграла злую шутку и с Николаем II, и с Временным правительством и его главой А. Керенским. Когда в октябре власть захватили большевики, они беспощадно расправились со всеми столпами царского самодержавия и с самим царем и его семьей. Это они, правда, сделали с чрезмерной жестокостью, учитывая чаяния простого народа, и реализовали его главное желание - избавиться от царского самодержавия.
Что удивительно, февральские события более чем столетней давности в царской России, почти один в один повторяются в сегодняшнем Казахстане. Опять вдруг, ни с того ни сего, после повышения цен на сжиженный газ в Жанаозене начинаются протесты. Когда эти протесты стали, как степной пожар, распространяться по всей стране, цены оперативно снизили на исходный уровень. Но и это не помогло, протесты охватывали все новые и новые регионы. Под их натиском правительство вынуждено было уйти в отставку. Это уже было похоже на революцию, а не на бунт обездоленных людей, потому что основным лозунгом протестующих по всей стране стал призыв «Шал кет!», также как в революционном Петрограде в феврале 17-го повсеместно звучало: «Долой царя!»
После фактического захвата протестующими бывшей столицы Алматы вопрос смены власти встал со всей угрожающей очевидностью перед руководством Казахстана. Лозунгом «Шал кет!» осознанно или нет, но народ требовал демонтажа всей системы единоличной власти в стране, созданной и возглавляемой самим Н. Назарбаевым. Таким образом, это была самая настоящая революция, где основным вопросом всегда является вопрос о власти. Увы, наряду с достижениями в строительстве независимого Казахстана, в чем немалая заслуга первого президента, никуда не деться от серьезнейших нарушений за годы правления бессменного лидера страны. Самое главное, за эти же годы им была выстроена всеохватывающая система обогащения своих родственников и ближайшего окружения за счет народа Казахстана, о чем говорит нынешний президент К.-Ж. Токаев. Под это была выстроена вся государственная система на основе переписанной под элбасы конституции, и распределены между своими приближенными все богатства страны. Фактически это была самодержавная, ханская на восточный манер, власть одного человека. После тридцати лет терпения (!), казахский народ наконец-то сказал: «Хватит!» И вот в результате пяти дней протестов по всей стране, хан, то есть элбасы, вроде бы «отрекся от престола», как Николай II в свое время.
Оказалось, что он уже три года как стал пенсионером, хотя казахский народ и все мировое сообщество видело продолжающееся все это время его правление все в той же ипостаси самодержца всея Казахстана. Тут он и пожизненный председатель Совета безопасности, где президент К.-Ж. Токаев был рядовым его членом, тут и лидерство в правящей партии «Нур-Отан», и парламент его, и правительство он самолично назначал и т.д. А прием президентом России В. Путиным Н. Назарбаева вместо президента К.-Ж. Токаева на саммите СНГ в Петербурге в декабре 2021 года показал всему миру кто в Казахстане хозяин. Действующий президент оказался как бы главным визирем при ханском дворе. Опытнейший политик, он в течение трех лет, скрепя сердце, мирился с этой двусмысленной ролью. И может эта история продолжалась бы достаточно долго, если бы не народ.
Но, как часто бывает, цели революции по кардинальной смене правящего режима оказались не достигнуты. Самое поразительное, это схожесть ситуации в Казахстане после якобы «отречения» элбасы с положением в России в 1917 году после Февральской революции. Фактически как бы «новое» правительство из прежних назначенцев Н. Назарбаева, те же робкие шаги по демонтажу назарбаевского режима, вместо возбуждения уголовных дел на его главных бенефициаров и их посадки за грабеж страны и доведения основной массы народа до бедствующего положения. «Новая» власть ограничилась просто увольнениями родственников элбасы с «хлебных» должностей и можешь ехать на все четыре стороны, прихватив все наворованное. Еще более удивительное, это просьбы (!) к этим новоявленным олигархам из родственников и ближнего окружения первого президента поделиться наворованным с обездоленным народом. А они, благополучно отбыв на свои «запасные аэродромы» в далекие края с наворованным богатством, всего лишь помашут ручкой своему народу. И на этом фоне развернуть массовые задержания протестующих, объявляя их всех террористами, когда главный вопрос революции еще не решен, это самоубийственно для казахстанского, образно выражаясь, Временного правительства, что и произошло с их российскими предшественниками в далеком октябре 1917 года. Всякое правительство, не решающее главный вопрос революции, будет временным, так как рано или поздно, но казахский народ решит этот вопрос.
Но почему действующий президент не торопится полностью отмежеваться от прежнего режима, хотя как убежденный государственник он наверняка видит надвигающуюся опасность? Ведь желание казахского народа избавиться от тридцатилетнего назарбаевского режима остается в повестке дня и никакими репрессиями и половинчатыми мерами этот вопрос не снять. По всей видимости, здесь не последнюю роль сыграли такие же пересиденты из ОДКБ, куда действующий президент Казахстана обратился за помощью. Конечно, дать своим народам пример закономерного финала слишком долгого пребывания во власти в «братской» стране они не могли, учитывая, как такой прецедент может сказаться и на их судьбе. Поэтому они уговорили, а может и заставили президента К.-Ж. Токаева не трогать элбасы и его родственников. И дать ему возможность «мягкого» ухода из власти, подчистив перед этим все «хвосты». Но затяжка времени с вопросом о демонтаже прежнего режима может вызвать радикализацию настроений в казахстанском обществе, как это произошло в России к октябрю 1917 года, затем в 30-е годы в Германии и Испании, что привело к власти в этих странах экстремистские силы. Только вместо большевиков, в Казахстане может состояться, как один из вариантов, ползучий реванш прежнего режима, или власть захватят радикальные элементы, а возможно, и религиозные фанатики.
Алымбек Биялинов
