Ввиду дилеммы между угрозой монетарной инфляции, поскольку уровень закредитованности американской экономики очень высокий и необходимостью избежать структурную инфляцию, поскольку при повышении процентной ставки, безусловно, произойдёт падение спроса и падение производства, понятны противоречия между необходимостью повышать процентную ставку в США и стремлением воздержаться от этого.
Но то, что вслед за Россией, где учетная ставка уже 20%, Национальный Банк Кыргызской Республики (НБ КР) 10 марта повысил свою учетную ставку с 10 до 14%, весьма удивило. Разве с 8.5% до 10 % ставка не была поднята только 28 февраля этого года? Следует отметить, что рост учетной ставки происходит в условиях низкого уровня монетизации в экономике, при неразвитых механизмах кредитования программ развития и практически полном отсутствии прочих источников финансирования реального сектора. Причем, повышение ставки имеет место во время кризиса, сопряженного с разрушением годами складывавшихся цепочек поставок, при отсутствии достаточных объёмов внутреннего производства, со значительным дефицитом торгового баланса.
В этой ситуации ни в России, ни в Кыргызстане поднимать процентные ставки не было смысла. Объясняя меру Центрального Банка Российской Федерации (ЦБ РФ), целый ряд экономистов намекает, что председатель ЦБ Эльвира Набиуллина - агент Запада и проводник неолиберальной политики и именно в этой связи она, фактически, ведёт антироссийскую политику. Исходя из этой гипотезы может, следует предположить, что Национального Банка Кыргызской Республики(НБ КР) тоже является таким же агентом? Не думаю, что это так. Скорее у нас происходит повышение процентных ставок по недомыслию, просто под копирку, как сделали в России, и по привычке. Так у нас всегда реагировали на кризис в последние три десятилетия, повышая процентные ставки «для борьбы с инфляцией». И хотя уже опыт показал,[1] и есть хороший теоретический анализ, что эта мера не помогает побороть инфляцию, и даже, наоборот, в долгосрочном плане она ее только усугубляет, мы продолжаем действовать по старинке, поскольку сами в проблему глубоко не вникали… И забиваем, возможно, последний гвоздь в крышку гроба, в котором и похороним окончательно нашу экономику.
Ведь пандемия, потом нестабильность 2020, с последующей «кустуризацией», достаточно напугали бизнес среду. А наша налоговая реформа, вероятно весьма прогрессивная по своей природе, но совпавшая с целым рядом других факторов и пока еще подвешенное состояние с «Кумтором», то ли нашим, то ли еще нет, то ли холдингом, то ли чем-то еще, и так слишком подталкивали к разбалансировке всей системы. А тут еще проблемы с внешней торговлей, и все это при утере способности стимулировать собственную экономику с помощью национальной валюты.
Актуальный вопрос: при ставке НБ КР в 14% под какой процент смогут брать кредиты наши производители? Мы, кажется, хотели финансировать собственную экономику, начиная с сельского хозяйства, которому обещали кредиты под 6%. Мы отказываемся от этого? При неимоверной волатильности (колебании цен) на продовольственных (где пшеница уже торгуется более чем за 800 долларов за тонну) и сырьевых биржах, при разрушении мировых цепочек поставок различных товаров и услуг, мы с еще большим рвением должны ориентироваться на наискорейшее развитие национальной экономики. И повышение процентных ставок тому не способствует.
Давайте попробуем ответить, зачем нужно повышение учетной ставки центрального банка? Согласно теории, с одной стороны, для предотвращения оттока капитала. Но, в свете пандемии и прочих выше упомянутых событий мы уже ощутили значительный отток капитала из Кыргызстана. Да и международная практика показала, что более высокие процентные ставки в условиях нестабильности инвесторов в стране не удерживает. Для стимулирования больших вложений на депозиты со стороны населения и предотвращения излишнего спроса, а соответственно инфляции? Но ввиду обвала национальной валюты доверия к вкладам в национальной валюте уже нет. У народа бешеные инфляционные ожидания. Все знают, что поскольку большая часть потребляемых товаров в стране импортируется, а цены на товары в мире, как уже было отмечено, поднимаются, то внутри страны они будут расти тоже. Так сказать, «импортная инфляция» нас больше затрагивает. И поэтому 1 миллион килограмм сахара от правительства по 70 сом и пусть даже миллион литров масла по 130 сом на рынке не способны долгосрочно успокоить население, ведь в пересчете это меньше 200 грамм на человека на более чем 6- миллионное население Кыргызстана. В целом, конечно, радует изменение подходов и наличие в ГосМатРезерве МЧС республики, как это было только заявлено министром Бообеком Ажикеевым, значительных запасов продовольствия.
Но для долгосрочной стабилизации на внутреннем рынке, а также для гарантированного обеспечения продовольственной безопасности, мы должны ориентироваться на целенаправленное и планомерное развитие внутреннего производства. Подобные планы наше правительство уже декларировало.
В частности, оно планировало начать массовый переход на кооперативы в сельской местности. И для этого предлагало осваивать так называемые земли ФПС (фонд перераспределения сельхозугодий). В ответ на что был целый ряд акций протеста в сельской местности, с видеосъемкой и распространением в соцсетях Кыргызстана. Обсуждения в Жогорку Кенеше, кажется, тоже не привели к воплощению в жизнь этого варианта развития кооперации
Очевидно, что глубокого анализа возможных вариантов развития кооперации не было осуществлено. Попытались сломать через колено, так сказать, наскоком. Но в республике с достаточно устоявшимися традициями демократии силовое решение проблем, мягко говоря, не всегда уместно. Необходимо находить взаимовыгодные варианты. Ведь к кооперации можно призывать не только «кнутом», но и «пряником». Финансовая подпитка для кооперирующихся может быть весьма весомой. А с учётом текущих цен на горюче-смазочные материалы, семена, комплектующие к сельхозтехнике целый ряд фермеров будут неспособны вспахать свою землю вовремя. Кто-то в этой связи оставит её просто под паром, кто-то может согласиться отдать в аренду или воспользоваться какими-то вариантами кооперации. Вероятно, число желающих взять землю ФПС в аренду так же может сократиться. В этих условиях следует иметь в резерве компании, которые имели бы достаточный семенной запас, сельхозтехнику и были бы готовы инвестировать в расширении посевных площадей, в том числе за счет получения дешёвых кредитов под урожай, или даже некоторой доли субсидий от государства. Ведь те земли, которые текущие владельцы в ближайшие недели не смогут вспахать, было бы хорошо обработать в авральном порядке, будь то посредством поддержки текущих владельцев, или альтернативными арендаторами, с соответствующей выплатой арендной платы для владельца земли, или даже переходом таких земель в аренду крупных фермерских хозяйств, если это земли ФПС. Таким образом, вопрос развития кооперативов, гарантирующий большую эффективность производства за счет экономики масштаба, был бы решен, и вопрос продовольственной безопасности. Причем не насильственным путем. Как я упоминал в предыдущих статьях, развитие сельхоз ассоциаций, координирующих производство и продажу сельхоз продукции, а также вероятность координированной закупки сельхозтехники так же мог бы послужить развитию аграрного производства. Как вариант стоило бы рассмотреть развитие системы машинотракторных станций (МТС), имевших место при союзе.
В целом, есть целый ряд здравых идей, озвученных разными членами правительства и парламента. В частности, мысли о необходимости поддержки строительной отрасли, о необходимости дедолларизации, или сокращения зависимости от долларов. В прессе прозвучало, что текущее правительство планирует строить Камбар-Атинскую ГЭС-2 своими силами. Это тоже позитивный сигнал. Преобразование «Кумтора» в холдинг, запланированное правительством, с комплексным развитием горнодобывающей и смежных отраслей также могло бы оказать позитивный эффект. Но, надеюсь, разработка и анализ эффективности каждого из проектов будет действительно тщательным, чтобы это начинание не оказалось очередным ударом для народа Кыргызстана. Конечно, будем надеяться, что вопросы с «Центеррой» будут решены наилучшим образом для Кыргызстана, без каких-либо кабальных обязательств и прочих скрытых угроз, будь то через соглашение, или в судебном порядке.
Среди потенциально продуктивных решений Кыргызстана, принятых недавно, явилось решение о начале использования цифрового сома. Но основной вопрос здесь, на какие цели мы собираемся его использовать. Только для того, чтобы декларировать, что у нас есть цифровой сом, или для эффективного инвестирования в собственную экономику в национальной валюте и при высоком контроле целевого использования этих средств? Ведь именно с помощью возможности цифрового сома мы могли бы простимулировать развитие собственной промышленности, сельского хозяйства и инфраструктуры. Именно в этом свете вопрос растущих учетных ставок мог бы, вероятно, быть обойден. Ведь он бы облегчил возможность льготного полностью прозрачного кредитования определенных видов деятельности и секторов экономики.
В противном случае, ввиду растущих процентных ставок и отсутствия разработанной и эффективно действующей комплексной программы развития, возникает ощущение, что в Кыргызстане мы решили отказаться от поддержки экономики и от всех обещаний экономического развития.
Будем надеяться, что это обманчивые ощущения, и мы примем соответствующие меры, будь то путем сокращения процентных ставок, или альтернативных способов предоставления дешевого кредита для производителей республики. [2] Как и в любом спорте, мы, как аутсайдеры, не имеем права на пассивную игру. Удел пассивного аутсайдера, будь то в единоборствах шахматах, или другом виде спорта, только один- поражение. Нам необходима динамичная, порою необычная, но хорошо продуманная политика во всех отношениях.
В случае, если предпочтет отсидеться правительство, то, пожалуй, с нашим отечеством можно будет прощаться. Его ожидает дальнейшая разруха, полное отсутствие перспектив и дальнейший рост эмиграции.
[1] Очень удачный опыт выхода из кризиса 1998 года в России, включавшего в себя даже дефолт, был показан правительством Е. Примакова и Ю. Маслюкова, выдававшим кредиты промышленности под нулевые проценты, а с учетом инфляции - под отрицательные.
[2] Кстати сказать, в текущих условиях имело бы смысл максимально перейти на торговлю с Россией в национальных валютах. Этим самым мы бы устранили риски волатильности обменного курса с долларом, с одной стороны, и помогли бы нашим производителям получать товары и ресурсы из России дешевле. Так же это есть способ более эффективного использования рублей, пересылаемых в Кыргызстан нашими трудовыми мигрантами. Нам так же следует все больше ориентироваться на экспорт товаров в Россию (и Китай), затачивая, в том числе сельское хозяйство и промышленность под это. У России импорт- более 300 миллиардов долларов, более 10 процентов из которого составляет продовольствие. В условиях санкционной войны у всех партнеров России- большие перспективы на экспорт товаров и услуг (в том числе туристических- следует готовиться к росту турпотока, чтобы достойно принять большее количество гостей!).
Еще один интересный момент- при росте цен на топливо в мире оптовые цены ГСМ на внутреннем рынке России понизились (не ушедшая на экспорт продукция увеличила предложение на внутреннем рынке и снизило цены). Нам, как близким партнерам России и членам ЕАЭС, следует договариваться о более дешевых ценах и для нас. Причем, если уйти от пересчета на доллар, то это было бы нам значительно выгоднее.
В целом, следует понимать, что экономика Кыргызстана завязана на Россию очень сильно, поэтому, пользуясь кризисом, нам необходимо максимально экономически интегрироваться в ЕАЭС именно сейчас. Кризис- это всегда новые возможности, а не только угрозы.
Игамбердиев Бахтияр
кандидат Исторических Наук, автор Книги «Экономическая Политика Кыргызстана 1991-2010: Опыт и Результаты», выпускник Магистратуры Института Европейской Политики (Берлин), выпускник стипендиальных программ в Университете Джорджа Мэйсона и Университете Индианы, США, выпускник Иссык-Кульского Государственного Университета им. К.Тыныстанова.
