Директор Института сейсмологии Национальной академии наук Кыргызской Республики, доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корреспондент НАН КР Абдрахматов Канатбек Ермекович в интервью рассказал:
- Обладает ли Институт сейсмологии инструментарием для того, чтобы проводить оценку угроз землетрясений для культурных памятников?
- Да, конечно, мы на сегодняшний день достаточно хорошо оснащены всякого рода приборами. Мы можем проводить и сейсмические микрорайонирование, и оценку сейсмической опасности.
- Представляют ли землетрясения угрозу для сохранения башни Бурана?
- Башня Бурана расположена в одном из самых сейсмоопасных регионов страны, - Чуйской впадине. Согласно историческим фактам в этом районе происходили сильные землетрясения. Сила в эпицентре, скажем, при Кеминском землетрясении 1911 года достигла 11 баллов, то есть это было одно из самых сильнейших сейсмических событий в Центральной Азии. А для сведения, сразу скажу, что максимальное количество, которое может быть, это 12 баллов.
Землетрясения силой 2-3 балла не представляют угрозы. Башня расположена в центральной части Чуйской впадины, а согласно новейшей карте сейсмического районирования там, вообще, не может быть сотрясения выше 8 баллов.
Кстати, вот предваряя ваш вопрос, а что в будущем может выдержать башня Бурана, я проанализировал все сейсмические данные, которые касаются башни Бурана. Вот я уже говорил о том, что в 1911 году восточнее от башни Бурана было сильное Кеминское землетрясение. Это землетрясение ощущалось в районе башни Бураны силой 8 баллов. У меня есть фотография из известной монографии. Фото было сделано в 1915 году, то есть через 4 года после этого землетрясения. И уже тогда башня была, как бы грубо говоря, немного «съедена» с нижней части. И она даже, находясь вот в таком плачевном состоянии, выдержала 8 баллов. А сейчас, я думаю, после проведения некоторых восстановительных работ, она спокойно выдержит и 8, и 9 баллов. Я думаю, в этом отношении мы можем быть спокойны.
- Другие строения городища не сохранились, в чём секрет устойчивости башни?
- Я, вообще-то, сам не строитель, но насколько я знаю из литературы, очень во многих местах, именно, башни сохраняются как элемент архитектуры. Наверно, это связано с тем, что, во-первых, сами по себе такие минареты - это редкие сооружения. Затем, поскольку это религиозные сооружения, к строительству таких сооружений подходят очень тщательно. Я много раз был на башне и рядом с башней, видел - очень тщательная укладка, во-первых. Кирпичи, будем говорить, не стандартные. Я думаю, что, если бы она была построена из современных кирпичей, она, несомненно бы, развалилась. А там кирпичи очень тоненькие, маленькие, кладка тщательная. Даже я подозреваю, что в в цементном растворе могут быть примешаны, вот как я знаю из литературы, даже яйца. Куриные яйца туда примешивали. Это, так сказать, для пущей устойчивости. Я думаю, что один из секретов заключается, именно, в этом.
- Какие меры необходимы для сохранения башни Бурана?
- Вот, если есть какие-то дополнительные деньги, то было бы неплохо в районе башни Бурана пробурить 2-3 скважины, которые позволяли бы откачивать воду, если там произойдет подъём уровня грунтовых вод. А такое может произойти, потому что башня Бурана расположена недалеко от Токмок. А в Токмоке такое дело довольно регулярно происходит. Но с другой стороны, в принципе, это необязательно. Это будем, грубо говорить, это перестраховка. Но я ещё раз повторяю, если есть какие-то средства, пробурить, скажем, 3 скважины по треугольнику и в случае чего откачивать просто поднявшуюся воду - было бы неплохо.
- Поскольку Кыргызстан расположен в сейсмической зоне, представляют ли землетрясения угрозу для других исторических памятников?
- На территории Кыргызской Республики много исторических памятников, но я, честно говоря, как-то и не видел, чтобы им уделялось какое-то особое внимание. Например, в Нарынской впадине есть кумбез сыновей Тайлак баатыра. Я подъезжал к этому кумбезу, правда, его сейчас немного подремонтировали, но этого недостаточно. Сам кумбез сложен из лёсса. А лёсс – довольно быстро размывающаяся субстанция. Надо бы предусмотреть какие-то более устойчивые вещи, вообще обращать на это большее внимание. К сожалению, у нас в стране не обращают на это большое внимание. Хорошо, что вот группа, которая нашла финансирование и занялась устойчивостью башни Бурана*. Я думаю, это поможет сохранить памятник на века.
- В советское время обращались в Институт сейсмологии для оценки угрозы землетрясений историческим памятникам?
- Нет, ни разу. Вот это единственный раз в истории Института сейсмологии, когда к нам как сейсмологам обратились с такой просьбой, и мы участвуем в этом проекте. Я работаю в Институте сейсмологии 43 года, за эти годы ни разу никто не обращался с такой просьбой.
- Чтобы сравнить, насколько активно в Узбекистане привлекают сейсмологов к оценке опасности для памятников?
- Сравнить то, что происходит в Узбекистане и у нас нельзя. Почему? Потому что у нас практически ничего не ведется в этом отношении. А в Узбекистане - это знаменитые Хива, Самарканд, там ещё в советское время это дело было поставлено на широкую основу. Они делают всё для того, чтобы сохранить древние реликвии в надлежащем состоянии. У нас, к сожалению, в последние постперестроечные годы совсем на это внимание не обращали. Может быть, вот сейчас как-то более или менее стали к этому подходить более ответственно. Но, честно говоря, каких-то результатов не наблюдаю, только потому, что нас не привлекают ни в одну из этих работ.
- Оценка сейсмической опасности для обычных строений и для исторических сооружений отличается, есть методика?
- Специальной методики нет, но другой подход заключается в том, что это, всё-таки, историческое здание. И к ним нужно относиться как к строительству, скажем, крупных гидростанций или зданий особого режима. То есть к ним нужен подход гораздо суровей, тщательный. И работы должны проводиться на гораздо более высоком уровне, это несомненно.
* Проект «Сохранение башни Бурана памятника XI века в Кыргызской Республике от антропогенных и сейсмических угроз».
