Вчера вынесли на общественное обсуждение новый закон о государственной языковой политике. Данная тема является краеугольным камнем для развития страны, поскольку языковая политика пересекается с образованием, лингвистикой, антропологией, политологией, правом, здравоохранением, бизнесом, социальным обеспечением и теологией.
Языковую политику можно классифицировать как нисходящая (официальная политика правительства) и восходящая (желания и убеждения населения), явная (законы и постановления) и скрытая (неписаные законы, решаемые с помощью телефонных звонков и закрытых заседаний).
Для реализации языковой политики требуется воля народа и власть государства. Поскольку языковая политика всегда являлась особо чувствительной и связанной с политикой, в истории случались конфликты между демократическими, фашистскими и коммунистическими версиями по языковой политике для построения национального государства. Тем не менее, многие соглашались с тем, что выбор языка должен влиять на национальную идентичность. С поражением фашизма, потом полвека спустя с крахом коммунизма добавилась идея построения национального государства на рыночных механизмах.
Существует несколько моделей языковой политики. Одной из них является Вашингтонская модель, которая не фокусируется на этническом компоненте языковой политики. Другая модель, которая называется Токийской, продолжает развивать национальную идентичность и культурную исключительность. Третья, которая называется берлинской моделью, пытается сохранить аспекты благосостояния национального государства, хотя в современных условиях она вынуждена решать проблемы глобализации и иммиграции.
В отличие от многих других стран, в Соединенных Штатах нет официальной языковой политики. Образовательная языковая политика в стране во многом является результатом широко распространенных убеждений и ценностей в отношении иммигрантов и патриотизма. Ничто не запрещает штатам иметь один или несколько официальных языков, и большинство штатов США разработали политику в отношении официального языка на английском языке. Нью-Мексико и Содружество Пуэрто-Рико объявили английский и испанский языки официальными языками. В штате Гавайи также есть два официальных языка: английский и гавайский. В школах доминирует английский язык, на котором обучаются многие меньшинства, что восходит к декультурации американских индейцев через систему школ-интернатов только для английского языка. Во время Первой мировой войны и в начале 1920-х годов навязывание политики только на английском языке сопровождалось преследованием немецкоязычных. В шестидесятые годы попытались внедрить образование на других, которые не увенчались успехом. В настоящее время в 28 штатах действует политика только на английском языке.
Австралийская языковая политика несколько раз менялась от неявного продвижения английской политики до инклюзивного многоязычия. Последнее длилось недолго, поскольку общественное мнение быстро сменилось с социальной справедливости на экономический рационализм.
Существуют модели, которые начинают обучение на родном языке детей, а потом переходят к обучению на государственном языке (Английская модель). Другая противоположная модель (французская и португальская колониальные модели) начинают обучение с первого дня на колониальном или официальном стандартном языке и предполагают, что ученик будет подобрать его от простого погружения. Между этими двумя крайностями находится целый ряд других моделей, включая сложных схем перехода с родного языка на государственный и модели, которые пытаются сохранить владение учащимися родным языком после перевода их на государственный язык.
Государство может проводить различную политику в отношении языков меньшинств, включая попытку вытеснить язык или формальную поддержку языка. Основная причина продвижения доминирующего языка заключается в том, что языки большинства способствуют мобильности и увеличению доходов.
Один из самых эффективных моделей, с точки зрения сохранения этнической подлинности, практикуется в Венгрии. В этой стране основан новый Институт языковой стратегии, который подчиняется непосредственно премьер-министру. Национальное агентство по государственному языку Кыргызстана напоминает этот институт. Некоторые ученые на западе критикуют такую систему, подчеркивая отделенность подобной системы от научных сообществ.
Многие считают, что поддержание языкового разнообразия является такой же обязанностью государств, как и поддержка биологического разнообразия, в то время как другие считают, что каждый должен быть свободен выбирать, на каком языке говорить, а на каком не говорить.
В отличие от современных крупных стран, которые поддерживают языковой империализм, теория экологии языка способствует сохранению и разнообразию языков. Плюралистический лингвистический подход является жизнеспособной, современной и активной альтернативой концепции языкового империализма.
Таким образом, языковая политика требует внимательного подхода с привлечением специалистов в этой области, поскольку тема чувствительная и решения могут быть судьбоносными для страны.
