В преддверии Нового года, пока новогодние хлопоты полностью не захватили в плен, хотелось бы подвести некоторые итоги года, обозначение которых позволит дать старт новым представлениям и пониманиям, значимость которых будет уже разворачиваться в следующем году. Учитывая, что мы живем в составе большого сообщества, именуемого человечеством, было бы неразумно не брать во внимание общие тенденции развития, которые с неизбежностью и необходимостью касаются и нас. Осмысляя происходящее, можно попытаться предвосхитить основные тенденции существования человека и человечества на ближайшее будущее. Одновременно с этим прояснить направление развития нашей республики как суверенного государства.
На глобальном уровне человечество продолжает двигаться по пути все углубляющегося и одновременно расширяющегося прогресса. Локомотив истории беспощадно оставляет позади мелькающие одну за другой станции, каждая из которых символизирует все новое и новое достижение человеческого разума. Где мы сейчас? На вершине цивилизационного восхождения на мнимый Эверест. Что нам это принесло? Небывалый подъем по ступеням рационализации как усложнения интеллектуального хода истории. Это и есть смысл нашего нахождения в истории? Вот здесь расходится понимание тенденций цивилизации и путей развития культуры. Как заметил один известный философ, тенденции цивилизации и цели культуры сталкиваются. Цивилизация иллюстрирует мощь разума, а культуру созидает чувство, функционирующее на уровне интуиции. Человечество вновь находится на перепутье истории – вперед к новым вершинам прогресса или к сохранению самобытности духа как движущей силы культуры? Выхолощенный разум приемлет только мир рафинированных моделей искусственного интеллекта как высшего достижения человеческой цивилизации. Этот мир напоминает лабиринт, полный зеркальных отображений. Этот лабиринт совершенен и вместе с тем он уводит в не имеющую границ виртуальную реальность. Каковы перспективы? Все зависит от конечной цели в себе. Если человечество нацелено на прохождение границы между естественным и искусственным интеллектом и пребывание в совершенном мире голограмм, то неумолимый ход цивилизации все также будет покорять новые, немыслимые прежде, вершины. Если же предположить, что мир будет развиваться, сохранив критерии реальных времени и пространства, то нити экзистенциального понимания мира находятся у тех, кто еще не потерял свой дух и способы созидать на основе внутреннего чувства. Это и есть дилемма рационального и интуитивного как проекция развития нового виртуального и земного, а значит реального пространства.
В контексте глобального развития можно с определенной уверенностью говорить, если не о победе, то о серьезной доминанте либеральной психологии в масштабах человечества. Универсальные ценности все же покорили мир и сознание людей, свидетельством чего выступает тот факт, что признание их молодым поколением достигло критической массы. Это позволяет говорить о реальном завершении истории в прежде привычном понимании и формате. Это означает, что Ф. Фукуяма со своим «Концом истории и последним человеком» достаточно адекватно предопределил сущность четверти века, начиная с конца ХХ и включая первые два десятилетия XXI. Факт пандемии, очевидно, стал эффектным завершением прежней истории в ее классическом понимании: модерн окончательно сменился постмодерном, как в горниле либерализма, так и практически во всех частях света в вариативном смысле. Одновременно с таким утверждением можно говорить о преимущественном завершении века идеологий и империй. Причем надо отметить, что в противостоянии двух империй, составлявших контекст истории ХХ века, победа вновь оказалась за либерализмом, как это ни прискорбно. Почему прискорбно? Потому что идея коммунизма, несмотря на свою утопичность, все же породила мир социализма, сумевшего не только дать надежду на гуманную жизнь, но и всколыхнуть мир и подарить на время жизнь, сейчас кажущуюся ностальгически сказочной, когда идеалы добра и справедливости, равноправия и гуманизма нашли воплощение в стабильной и где-то безоблачной жизни; где царили мир и покой, уверенность в завтрашнем дне и борьба за качество. Сейчас все это кажется миражом, на время зашедшим в гости к человечеству. Этот мир был проигран в борьбе идеологий.
Что нас ждет в ближайшем будущем? Продолжение тенденции дискретности мира, когда фрагментарность общества будет выражаться во все более глубоком распаде в контексте выбираемых ценностей; когда все более глубинные вопросы идентификации личности будут все ярче напоминать театр абсурда. Для поколения молодежи все будет казаться приемлемым, и толерантность превратится не только в образ мышления и поведения, но и будет критерием современности человека. Вместе с тем то чувство тревожности, которое поселилось в душах молодых, будет только нарастать. А для возрастных поколений большой радостью будет сохранение института семьи хотя бы на ближайшие десятилетия. Если раньше диалектика поколений выражалась в неприемлемости некоторых новых моментов существования человека, то в ближайшем будущем она, скорее всего, превратится в полное несоответствие самого восприятия и понимания мира и принципов человеческого существования. Такая констатация не есть пессимизм, скорее это экстраполяция существующих тенденций в контексте логики и рационализма. Современность с этой точки зрения есть некоторый симбиоз уходящей исторической эпохи и целого мира и наступление совершенно другой системы истории и понимания человека.
Что представляет Кыргызстан как суверенное государство в контексте столь существенных трансформаций глобального мира? Необходимо помнить о том, что с окончанием эпохи модерна способность государства поддерживать тождество политических и культурных границ ослабевает. Как утверждают эксперты, суть изменений в культурной среде, вызванных глобализацией, состоит как раз в принципиальном несовпадении политических и культурных границ. Происходит сдвиг в культурной лояльности граждан, особенно в разрезе молодого поколения. Тем самым происходит сужение культурного суверенитета, что способствует масштабированию национального манкуртизма на фоне роста лояльности к многообразию форм поведенческой культуры. Соответственно, свою отчетливую представленность обнаруживает культурный империализм. Что делать в контексте такого развития истории? Есть ли возможность и необходимость проявления своей индивидуальности (хотя бы в культурном выражении) или же предпочтительнее плыть по течению истории, принимая и адаптируя общепринятые условия существования в современном мире?
Последние десятилетия новейшего периода позволяют говорить о том, что у нас всегда своя песня определяет контекст существования государства. Можно выделить две тенденции, которые на протяжении всего независимого пути выступают двумя полюсами понимания существа государства в контексте нахождения собственного пути. Каждое из этих направлений центрирующим понятием имеет именно культуру, поскольку культура, начиная со второй половины ХХ века и до настоящего момента выступает резонатором противоречий человека и мира. Обе тенденции грешат неким абсолютизмом, не позволяющим гармонично совместить их в пределах одной системы. Первая отражает тенденцию восхождения к архетипическому в надежде и попытках обосновать своеобразие культуры как основы индивидуального бытия. Это направление характерно не только для нас, но и для большинства обретших суверенитет государств, и это действительно объективно. Точно также объективно само обращение к своему историко-культурному наследию в поисках ответов на многочисленные вопросы, поскольку это присуще в кризисные периоды развития. Вместе с тем, как утверждают многие, возможно имеет смысл с пиететом отнестись к своим истокам, но не прятать голову в них в надежде, что это спасет от шквального ветра глобализации, а идти дальше?! Тем самым второй тенденцией является способность адаптироваться к происходящим изменениям цивилизационного развития. Этот путь модернизации очень часто подменяется карикатурными формами универсализации. В этом случае на первый план выходит внедрение и использование достижений технологического прогресса, не взирая на одновременную и в этом смысле неминуемую потерю культурной идентичности народа.
Наша страна относится к разряду тех, где еще существует традиционное общество и тем самым внутреннее чувство своей культуры, несмотря на невысокий уровень технико-технологического прогресса. Что мы выбираем – прохождение изведанного другими пути покорения интеллектуальных вершин или сохранения культуры как проекции нашего индивидуального духа?! Это вопрос из все того же разряда «быть или не быть». Но вместе с тем есть и оборотная сторона выбора. Если мы выбираем традиционный мир индивидуального духа, не отрежем ли мы себе дорогу цивилизационного развития, не будет ли это напоминать последний день Помпеи? Одновременно с этим, если мы выбираем тенденцию прогресса, не приведет ли национальный манкуртизм к исчезновению нации? Это довольно сложный выбор, от которого зависит будущее государства, поколений и самого духа.
В этой связи не возможно не задаться вопросом – есть ли необходимость абсолютизировать противоречие обозначенных тенденций и не попытаться ли развиваться, соединяя эти две стороны единого процесса развития? Как показывает практика, это возможно при наличии силы и удельного веса государства, а также в случае, если ментальная специфика народа изначально органично вписывается в традиционную систему рациональности. В нашем случае это не так, поэтому сохранить баланс цивилизационного прогресса и культурной индивидуальности будет значительно сложнее и противоречивее. Чем выше уровень прогресса, тем более масштабно в индивидуальную систему культуры вписываются универсальные нормы и стандарты поведения, нивелирующие специфику культуры, зря что ли существует философия космополитизма?! В этом случае хочется вновь воспользоваться знаменитым выражением философа: «Опасность настолько возросла – для каждого индивида, слоя, народа, - что самообман был бы жалким делом». Вместе с тем бывают столь редкие ситуации, когда инстинкт самосохранения ставит народ, общество в чрезвычайно неоднозначную ситуацию, когда для сохранения себя в настоящем и будущем государство совершает казалось бы немыслимый скачок в своем развитии, основываясь на двух китах – образовании и науке, и при этом сохраняя культурную самобытность. Очевидно этот момент истории демонстрирует свой вызов в настоящем. Точно также, как порой мгновения проникновения в существо истории сродни десятилетиям познания, так и несколько лет могут быть равнозначны десятилетиям неустанного труда. Может быть это уготовано нам за все десятилетия ожиданий? Кремлевские мечтатели бывают во все эпохи развития, наверное, именно они пытаются время от времени зажигать звезды в надежде, что это кому-нибудь нужно. Ожидание Нового года как раз то время, когда приветствуются самые фантастические пожелания, тем более в преддверии предстоящего года дракона, называемого мудрым мифическим существом, способным принести неожиданности и перемены.
Жылдыз Урманбетова, доктор философских наук, профессор
