С уходящим нынче годом уходит от нас и Суеркул Тургунбаев, народный поэт, наш коллега по перу. Воистину «из жизни живым не выберешься»!
Он приехал в столицу в начале шестидесятых годов минувшего столетия, когда студенты в городе не без восторга и гордости ездили в новых троллейбусах и мечтали стать «большими людьми». Обучился на филолога в одном-единственном университете на всю республику и отправился в Алай на отработку долга перед государством. А вернулся оттуда через два года в Академию наук младшим научным сотрудником. Появился неплохой шанс остепениться.
Однако молодого романтика манила и притягивала к себе поэзия. Литератор переходит трудиться в редакцию литературной газеты. Выходят в свет и первые, весьма тоненькие, сборники стихов. Третьего по счёту из них автор не случайно называет «Вечерним троллейбусом».
Тот пассажирский транспорт, кстати, играет в его творчестве роль знакового символа времени. Порою, почему-то, кажется мне, что не будь выразительные поэтические строфы о нём, мастерски написанные Тургунбаевым не были бы известны в такой степени читателям разных поколений троллейбусы, некогда лихо курсирующие по линиям центральных улиц Фрунзе.
Раньше отечественные поэты часто переводили классиков других стран и этносов. Этим, прежде всего, оттачивали собственное мастерство, во-вторых, обогащали родное наречие.
Суеркул Тургунбаев для подобной цели выбрал творения Лермонтова, Маяковского, Евтушенко, а также грузина Чавчавадзе, украинца Шевченко… «Песни аратов» из монгольского фольклора изданы у нас отдельной книжкой, однажды, было дело, бессмертные произведения Навои прозвучали по-кыргызски в оперном театре Ташкента в прекрасном исполнении переводчика.
Несколько его стихотворений на русский язык перевел Михаил Синельников, москвич, изнутри понимающий созидательный потенциал своих бишкекских друзей. Сегодня я прочитал их в интернете. Среди них оказалась популярная баллада Суеркул ага о пропавшем блокноте:
Знал дыхание жизни любой твой листок,
Каждый шорох её и порыв,
По наитию ты Запад постиг и Восток,
Половину Вселенной вместив.
Ну да, настоящий акын неустанно следил «за дыханием жизни, за каждым её шорохом», следовательно, честно прослужил крайне сложному, но поистине благородному виду человеческой деятельности, каким является искусство словесности.
