На многие вопросы современности ответы часто можно найти в творениях седой старины, в мыслях великих просветителей прошлого. Одним из таких поэтов и философов по праву является великий сын туркменского народа Махтумкули Фраги (кырг. Мактымкулу Пыраги, туркм. Magtymguly Pyragy). В 2024 году просвещенное человечество отмечает трехсотлетие со дня его рождения в 1724 году. Так, в штаб-квартире ООН 25 марта 2024 года прошло специальное мероприятие – «300 лет следуя дорогой мира и доверия – Махтумкули Фраги», которое было приурочено к Всемирному дню поэзии и 300-летнему юбилею великого поэта и философа Востока. Международной организацией тюркской культуры (ТЮРКСОЙ) 2024 год объявлен «Годом великого поэта и мыслителя тюркского мира – Махтумкули Фраги», а древний туркменский город Анау, датируемый V тысячелетием до н.э. – культурной столицей тюркского мира. Также, глубоко символично принятие в юбилейный год Махтумкули 21 марта 2024 года по инициативе Туркменистана резолюции Генассамблеи ООН о провозглашении 2025 года «Международным годом мира и доверия».
Пожалуй, книга немецкого этнографа и путешественника Рихарда Карутца «Среди киргизов и туркменов на Мангышлаке», изданная в Санкт-Петербурге в 1911 году является первым документальным источником осведомленности людей тех времен о поэзии туркменского классика. Так, в главе «Тысяча и одна ночь» автор отмечает, что его проводник Ураз часто декламировал «геройские песни Махдункули (Махтумкули)».
Известнейший туркменский поэт, философ и мыслитель Махтумкули оказал огромное влияние на формирование современной тюркской литературы. Как писал Чингиз Айтматов - «Легко и просто вроде говорить сейчас об этом в наши дни, когда мы оснащены всеми средствами коммуникации. Но надо представить себе, какое величие духа должно было гореть в сердце поэта, чтобы Махтумкули остался Махтумкули до наших дней и впредь навеки».
Чингиз Торекулович Айтматов писал, «Я говорю наш Махтумкули, потому, что в этот период, имеется в виду эпоха Махтумкули, судьбе угодно было распорядиться так, что именно на туркменской земле возник и возвысился в Средней Азии гений туркменской литературы, свет которого освещает нас – соседние братские народы. В этом смысле XVIII век в Туркестане – это век поэзии Махтумкули.
Смысл и значение культурного наследия заключается в том, что национальное достояние того или иного народа щедро распространять, раздавать другим, включать в себя ценности культуры других народов и тем самым способствовать процессу духовного взаимовлияния. Это тот случай, когда раздающий не теряет, а приобретает, воздающий не скуднеет, а обогащается».
Перечитывая бессмертные строки Махтумкули в который раз убеждаешься в богатстве тюркских языков. Вот, например, слова посвященные Туркменистану.
«Jeýhun-bahry, deňzi-Hazar arasy,
Çöl üstünden öser ýeli türkmeniň.
Gül-gunçasy ― gara gözüm garasy,
Gara dagdan iner sili türkmeniň.»
И его перевод на кыргызский язык Сооронбая Жусуева, народного поэта, Героя Кыргызской Республики, лауреата Государственной премии им. Токтогула.
«Жейхун менен Бахры-Хазар арасы,
Чол үстүндө чабат жели түркмөндүн.
Кооз гүлүм, кара козүм карасы,
Кара тоодон агат сели түркмөндүн.»
Слова «Gül-gunçasy ― gara gözüm garasy,» (турм.) «Кооз гүлүм, кара козүм карасы,» (кыр.) глубоко понятны сердцу и душе тюрка. Насколько глубокий смысл заложен в словах «кара козүм карасы». Передать их на другом языке весьма и весьма затруднительно. В первую очередь, это связано со сложностями передачи чувства при переводе на другой язык, будь это английский, русский или другой язык. Поэтому переводчики часто используют прием подбора слов, максимально отражающих чувства поэта.
Так звучат эти строки на русском языке.
«Овеяна ширь от хазарских зыбей
До глади Джейхуна ветрами Туркмении.
Блаженство очей моих, роза полей, -
Поток, порождённый горами Туркмении!»
Однако такие приемы не теряют поэтическую красоту стиха и передают глубокие чувства, которые поэт питает к своей Родине.
До сих пор сохраняют свою актуальность слова поэта о важности образования – «Скверным станет человеком тот, кто мудрость не познал» (из «Опороченные миром»). А вот что говорил Махтумкули о служении стране и народу, а не султанам.
«Мыслью о родной Отчизне пробудился я, мой друг.
Получил нежданно вести я о родине, мой друг.
Взбунтовалась душа в теле, не найдёт она покой.
Душу посвяти народу, страсть и жизнь свою, мой друг.»
(из «Пробуждение»)
Порою строки, написанные триста лет назад, так точно передают реалии сегодняшних дней, что читатель забывает о сотнях прошедших лет. Насколько современно они звучат.
«Бедняки и богачи все для тебя одна обуза.
Всяк себе султан сегодня, и султана всем не надо.»
(из «Мир такой не нужен»)
Еще один совет от Махтумкули не требующий толкования. Настолько он понятный и жизненный.
«О, сын Адама, не проспи, ведь жизнь твоя так коротка.
Пройдёт ведь юности пора, и задрожит твоя рука.
Хоть по сто раз за день проси – весну обратно не вернёшь.
Не прозевай, она твоя, всё остальное – тьма и ложь.
За все работы не берись, чужим упрёкам не внимай,
И на помехи все в пути вниманья ты не обращай.»
И снова обратимся к Чингизу Айтматову. «Никто не ожидал, что это чудо произойдет в туркменских песках. Это мы говорим сейчас ретроспективно от себя, от нашего времени. Но мы имеем на это полное право, ибо мы и наследники и судьи. Мы продолжатели дела отцов, всего того, что выстрадали наши отцы до нас. Никто не предполагал, что туркменский народ, прошедший сложную, наитруднейшую дорогу на выживание, породит в своих недрах личность мыслителя, глаголившего стихами, который зайдет в своих творениях до общечеловеческого гуманистического характера, который встанет в один ряд с самыми выдающимися сынами прошлого Туркестана».
Доверительная манера написания от первого лица, отсутствие фальши и официоза завоевали сердца поклонников из всех уголков древнего Туркестана и современного мира. Каждый находил и находит в стихах Махтумкули что-то свое, близкое – философский подтекст, дружеский совет, трагический надрыв или чистоту любовного чувства. Стихи Махтумкули достигли философского осмысления действительности и, самое главное – несли своему читателю новые знания.