«Кукуруз, кукуруз!» – раздались издалека детские голоса, нарушая полуденную жару знойного пляжа. Привилегированная публика относительно претенциозного пансионата нежилась в солнечных лучах природы и атмосферы безделья. Наконец вырвавшись из душного, делового города, народ отдыхал и расслаблялся, пытаясь забыть о проблемах и городской суете.
По пляжу шли двое детей. Они отличались от пришлых и отдыхающих деток. В отличие от отдыхающих они были одеты, насторожены и серьезны. Девочка постарше, лет четырнадцати с ведром в одной руке и связкой ярко красной вишни в другой. За ней хмуро плелся мальчуган, изнуренный жарой и жаждой. По нему было видно, что ходить по вязкому перегретому песку в самое пекло ему не хотелось. Он плелся за девочкой с рюкзаком за спиной, в вылинявшей кепке, непонятного возраста. Ему можно было дать и шесть лет, и восемь, худощавый, не по годам сутулый. Оба босиком, их загар был не из тех, что ловили и фиксировали на себе распластавшиеся на пляже люди. Смуглые и худые дети брели между такими же, как они, но при этом иными, как с другой планеты, людьми.
Они шли на работу. Сезонную и ежедневную. Чтобы использовать хотя бы два месяца в году, чтобы заработать и купить необходимое на весь год.
Им нельзя было присаживаться и останавливаться на месте. Им вообще здесь было запрещено находиться. В этой респектабельной зоне отдыха ничто не должно было нарушать картину беззаботности и легкости бытия.
Наку потому тревожно оглядывалась. В прошлый раз охранник забрал весь ее товар, и прям при ней выкинул в мусорный ящик. Они с братишкой еще ничего толком не наторговали, и рассчитывали на эти деньги купить Болоту – Боке новые сандалии. Старые, совсем никудышные, еще в прошлом сезоне порвались. Он их донашивал в неполную ногу. Охранник был не местный, с местными можно было хоть как-то договориться.
Наку и Боки заходили на территорию пансионата обычно по пляжу, иногда через дыру в сетке ограды, что на хоздворе. Быстро проходили пляж, стараясь торговать не задерживаясь, чтобы не быть пойманными. Они всегда вдвоем шли на работу, так наказала бабушка: «Всегда вместе!». Не упуская друг друга из виду, чтобы если что случится, они могли прийти друг другу на помощь. Всякое бывало на пляжах: и пьяные, и злые, и охранники. «Мир очень опасный, плохих много. Они только и ждут, чтобы обидеть слабых. Нужно всегда быть на чеку», - так говорит их единственная бабушка.
Полуслепая, безногая старуха, которая хоть как-то заботится о детях, передавая им свое восприятие и знания о мире, у нее был большой опыт потерь и боли. Дети должны знать, что их ждет, они должны быть реалистами. Ее сын, их отец пил и был «не от мира сего», так говорила бабушка, вздыхая по вечерам, ожидая сына, и добавляла: «Вы на него не надейтесь, он уже не станет человеком». «Адам болбойт», – вздыхала она. Когда-то лучший ученик в их сельской школе писал стихи, читал их на конкурсах и подавал большие надежды – большой романтик. Сейчас это был опустившийся мужчина без возраста, он пил, все время бормоча о своем. Его светлый мир так и остался в нем самом, но с действительностью он уже «не дружил». Он не часто возвращался, уснув где-то нетрезвым, особенно летом. Местные его обычно не трогали, но иногда, привязавшись к пришлым, он возвращался побитым, долго приходил в себя.
Его жена - невестка, еще лет пять назад уехала на заработки и пропала. Кто-то из односельчан говорил, что видели ее в Казахстане. Домой она так и не вернулась. Еще тогда, здесь же в селе, они вместе с мужем стали пить. На всех тоях и мероприятиях была первой помощницей, помогала готовить, убирать. Потом они с такими же келинками отдыхали и «расслаблялись», собираясь и выпивая. Здесь же, уже возле перемытой посуды, с оставшейся от мероприятий закуской. Так бывало частенько, но из всех так серьезно пристрастилась только она. Потом она уехала на заработки. Смогла ли невестка бросить пить и вернуться в нормальную жизнь, непонятно. Но старуха наказывала Наргизе-Наку «рассчитывать только на себя».
Вначале сама Наргиза, потом уже оба ребенка стали кормить всю семью. Пенсии не хватало толком. Только летом: кукуруза, вишня, да абрикос – стратегические продукты для небольшой семьи, сезонный товар и работа. Небольшой дом на окраине села, рядом с садами. В месте, где озеро переходило в небо, сливаясь в единую синеву. «В самом лучшем и красивом месте на земле», - так еще дедушка говорил. Когда-то давным-давно он был моряком, на самом краю земли. Он частенько рассказывал об этом маленькой Наргизе, пока болезнь не забрала его. Сахарная болезнь.
Мечта Наку – вырасти и стать врачом. Вырасти, чтобы вырваться из этого замкнутого круга, где все любимые, близкие постоянно уходят. Стать врачом, чтобы это остановить. Она знала, что сможет. Каждый день девочка обрабатывала бабушку, которой отняли в прошлом году ногу. Сахарный диабет – страшная беда, которая забирала человека, таявшего по частям. Вначале палец, потом руку или ногу, потом самого. Наку это знала, бабушка – уже третий случай. Монстр-болезнь забирала людей, родственников и соседей. Назвавшись так привлекательно «сахарным», он пожирал здоровье людей, таявших на глазах. Наку хотела его победить. Она чувствовала, что у нее хватит сил, злости, чтобы преодолеть многое и найти способ узнать его тайну и силу. Она сможет его уничтожить. Девочка понимала, что монстр скоро заберет ее любимую бабушку. Они обе готовились к этому, по умолчанию, не проговаривая надвигавшуюся беду. Уже были оформлены документы, куплен саван. Несмотря на свой возраст, Наку знала, что такое похороны и потери.
Она вырастет и станет врачом, у нее даже был учебник по анатомии. Он валялся среди брошенных книг в санатории, который недавно поменял собственника и профиль. Наргиза его просматривал каждый день, когда было время. Она уже знала строение организма, изучала процессы.
Но кроме этой мечты, у нее была еще одна миссия – поднять на ноги братишку Болота. Боке с детства был слабый, когда мама уехала, ему было около четырех, но и до этого его практически вынянчила и подняла сестра. Меланхоличный, грустный мальчик был самым близким и дорогим ей человеком на земле, из тех, кто жил в ее мечтах, связанных с будущем. Только бы он в этом году пошел в школу.
Прошлый год они пропустили, не успели подготовить документы. К тому же деньги, заработанные за сезон, отец нашел в сундуке и пропил за несколько дней. В этом году во что бы то ни стало им нужно заработать побольше, чтобы и на школу хватило, и на продукты зимой, и бабушке отложить хоть немного. Да и сама Наргиза росла, вещи становились теснее и короче. Хорошо, что остался какой-то материнский гардероб.
Они ждали лета весь год. Оно пришло. Наргиза старалась не пропустить ни одного дня. Иногда жалела Боке, оставляла его под зонтом, пока обходила пляж и пирсы. Время тянулось долго и однообразно. Только каждый год кто-нибудь уходил навсегда.
«Кукура, кукуруза, сочная вишня!» - доносилось откуда-то из далека.
Двое смуглых до черноты «местных» детей, как мимолетная тень проходила сквозь полдень, в который раз передвигаясь по пляжу.
