Не будем заглядывать далеко. В античную древность и средневековье. Хотя не стоит, конечно,  игнорировать и эти периоды, где формировались базисные основы менталитета и культуры. В серьезной и успешной  политике оказывается важны все детали. Об этом и поговорим.

В 1453 году пала Византийская империя, а на ее месте кочевники-тюрки по имени своего предводителя создали Османскую империю. Династия османов просуществовала 6 веков и развалилась лишь после  первой мировой войны. 

С 15 по 17 век она просуществовала как одна из самых могущественных и ярчайших военно-феодальных империй мира. Османам удалось занять место Римской империи и объявить себя ее правопреемниками. Империя процветала и расширялась, испытывала на себе большое культурное влияние античности, объединив возле бассейна Средиземного моря многие  народы Европы, Азии и Африки.

Империя имела абсолютное монархическое устройство, где все население делилось на две части — мусульман и не мусульман, где первые имели небольшое правовое преимущество перед вторыми. Последние платили дополнительный налог, а также не имели право служить в армии. Но под влиянием европейской культуры вскоре была нивелирована и эта разница.

Золотая Порта, как ещё называли Османскую империю, в 16 веке во времена знаменитого  султана Сулеймана Кануни (Законодателя) достигла своего наивысшего политического, экономического и военного могущества.

Дважды была осаждена Вена, столица Австрии. И казалась вскоре вся Европа будет покорена османами. Но этому не суждено было сбыться.

После эпохи Возрождения (16 в.), повлекшее рост национализма и идей национального и социального освобождения, экономики, науки и образования, промышленного производства,  бурное развитие  городов, почты, дорог, транспорта, международной торговли, среднего класса и т.д., европейские государства  стали усиливаться прямо на глазах. А Османская империя, - по меткому замечанию Эндрю Манго, - стала отставать от них: «Скрежетала, но функционировала». И вот тогда, среди османских политических элит началось политическое брожение, появилось движение «младоосманов», затем «младотюрок», «джадидов», мечтавшие об европейской модернизации империи, о реформах, что там происходили. Из джадидов вышли в 20 веке и наши отцы-основатели Абдыкерим Сыдыков, Ишеналы Арабаев, Иманалы Айдарбеков и другие представители партии «Алаш», «Туран», «Шуро-Исламия», «Улема» и других некоммунистических партий и движений Туркестана.

Но Османская империя была восточной деспотией, где воля правителя была абсолютной, а все население империи, включая аристократию, братьев, сестер и жен султана, являлись слугами  своего господина. Свободным человеком был только султан, что означало, что в империи нет социальной базы для реформ, для модернизации. Духовенство было категорически против. Поэтому и реформы здесь пошли по другому пути. 

Начали делать не все, что сделали европейцы (демократия, парламентаризм, верховенство закона, разделение властей и т.п ), а только то, что нравилось султану. По такому пути и сейчас идут некоторые государства Азии и Африки. Сталкиваясь на этом пути с бесконечными трудностями.

Строили европейские школы, вузы, открывали военные училища (реформаторы думали, что причина слабости империи — слабая армия), разогнали и уничтожили армию янычаров, не желавших перемен и т. д.

А султан Абдулазиз даже разрешил принять конституцию империи и создал парламент, а сам переехал в новую резиденцию на берегу Босфорского пролива, покинув Топ Капы, средневековую фамильную резиденцию всех османских султанов. Османская элита училась в европейских университетах, говорила на многих иностранных языках, вели светский образ жизни, но в душе оставалась феодальной.

В итоге европейская модернизация империи затянулась до 20 века и отстала от ведущих  европейских стран почти на три столетия. Ее в полном объеме осуществил только Мустафа Ататюрк, построив светскую республику, социальной опорой которой стали военные, выпускники тех самых  военных училищ, которые стали готовить офицерские кадры вместо уничтоженных янычар.

А вот японцы, когда начали свою европейскую модернизацию в 1868 году в «эпоху революции Мейдзи», ничто из европейского опыта выкидывать на свалку не стали, и все приспосабливали к специфическим условиям своей страны, где в основу реформ положили японскую культуру, а демократию стали рассматривать как важный дополнительный ресурс для развития. Т.е. не стали ждать, гадать и сомневаться. Проявили другой уровень мышления и ответственности. И не прогадали. За 50 лет догнали и перегнали самые развитие страны Америки и Европы. По их пути пошли потом турки, южнокорейцы, сингапурцы, малайцы и другие успешные страны.

Курманов Ильяс, кандидат политических наук.