Изучая отечественный парламентаризм заметил одну ее примечательную особенность. Почему-то те или иные партии, участвуя в выборах, открыто и громогласно не объявляют о своей оппозиционности к существующей власти, чтобы набрать голоса протестного электората. Как это обычно делают политические партии в демократических странах, где нет политических гонений и преследований. Это значит, что быть в оппозиции там не опасно.
В 5-м созыве ЖК, сформированном после апрельского переворота 2010 г., бывали смешные случаи, когда все парламентские партии хотели вступить в коалицию большинства, чтобы принять участие в формируемом правительстве. Никто не хотел оставаться в оппозиции. Все хотели властвовать и управлять. Несмотря ни на что. Из кожи лезли, чтобы услужить. Готовы были поступиться своими партиями и партийными принципами ради вожделенной должности. Поделили между собой не только министерские портфели, но и районные акимиаты и лакомые должности в экономическом секторе.
Но депутатов-конформистов, готовых служить кому угодно, из коалиции большинства упорно выталкивали, чтобы отдать министерские местечки своим людям. Т.е. отказывались от услуг оппозиции, что в демократических странах, где депутаты не торгуют принципами, является большой находкой для правящих партий. В практике демократических стран иногда бывают случаи, когда правящей коалиции удается привлечь к сотрудничеству оппозиционных депутатов, предлагая им те или иные должности в кабинете министров. Это делается для того, чтобы оппозиция тоже взяла на себя ответственность по управлению страной. А не бездельничала и ставила правительству «палки в колеса». На важные посты их, конечно, не приглашали, но трудные и провальные министерства, как образования или здравоохранения отдавали. Но в условиях, когда реальной оппозиции нет, такой необходимости конечно же не было. Потенциал оппозиции не был реализован и не виден, чем они могут помочь стране? Поэтому кыргызский парламентаризм при таких негодных практиках стал развиваться не в лучшую сторону, которая бы подняла ее эффективность и авторитет.
А практика не заявлять о своей оппозиционности у партий лежит в истории массовых репрессий. Боязни их или снятия с выборов. Желанием не отпугнуть от партии т.н. «электорат», который у нас на постсоветском пространстве стал очень пуглив и робок. И таким образом выжить и набрать нужные для победы крохи.
Помню лишь один случай в истории британского парламента, когда там не стало оппозиции. А в годы Второй мировой войны из противоборствующих парламентских партий было сформировано единое коалиционное правительство, которое как одна команда работала на британский народ и против фашизма, позабыв свое традиционное деление на «правых» и «левых». В таком режиме это правительство и парламентский созыв проработали до конца войны. А на новых выборах в условиях наступившего мира партия У.Черчилля внезапно проиграла, а он перестал быть премьер-министром.
Недавно похожая ситуация происходила и в Германии, когда Социал-демократическая партия вошла в коалицию с христианскими демократами и сформировали правительство во главе с А.Меркель. Потом они разбежались и сейчас оппонируют друг другу в бундестаге. Но на горизонте появились новые партии, которые могут внести в политическую жизнь страны новую повестку и новые политические процессы. Старая система стала давать сбои, когда каждая партия работала только со своим электоратом. Рабочие партии с рабочими, аграрные с крестьянами и т.д. Сейчас партии хотят охватить всех избирателей. Поэтому нужны другие подходы и решения.
Но особенность Кыргызстана состоит в том, что у нас нет «электората», который есть в условиях демократии. Т.е. нет постоянных, стабильных сторонников, за отсутствием реальных политических партий. Наши избиратели по инерции голосуют не за программы, а за тех, кто может дать мзду или «своих» сородичей... За идеологии, из-за их реального отсутствия у отечественных партий, голосовать отвыкли, так и не начав. Да и партий таких нет, за которыми можно было бы пойти. Электорат был только у компартии, но и он сейчас почти исчез, с уходом в мир иной старшего поколения.
А все остальные избиратели это временная и непостоянная массовка, состоящая из разных категорий зависимого населения.
Но это не электорат, т.к. его доверие надо заслужить, а не купить. Заслужить своими большими делами и достойными поступками.
Поэтому нашим партиям не стоит бродить по всей стране, от села к селу, где все уже схвачено родственными связями. Не следует впустую тратить время.
Республиканцы в США, например, не ездят в районы, где традиционно поддерживают демократов, как и последние к республиканцам. Потому, что у них есть Электорат! Это избиратели, десятилетиями и столетиями (внуки, отцы, деды, прадеды и т.д.) стабильно голосующие за свои партии. Южане, например, за республиканцев, а северяне — за демократов. Судьба нынешних выборов американского президента решится в 10 штатах, где пока непонятны электоральные предпочтения. Там идёт формирование своего электората.
Чтобы политическая система Кыргызстана была ясна и предсказуема, необходимо начать реформу политических партий, демократизировать их путем принятия нового закона о политических партиях. Старый закон, принятый в 1998 г. уже морально устарел и не работает на общее благо.
Ильяс Курманов, кандидат политических наук.
