Уважаемые послы
(различных посольств, международных организаций).
Вроде хочется обращаться, как полагается, а вроде и не хочется. Единственная причина, по которой я бы не стала к вам обращаться, как к господину, это та же причина, по которой вам хочется, чтобы к вам так все-таки обращались. Какая, впрочем, разница. Вас оскорбляет нарушение этикета, а меня оскорбляет, что вынуждена так обращаться – как к господину. Это в принципе одно и то же. Задевание и оскорбление вашего «высокого» эго, и задевание и оскорбление моего, меньшего, чем ваше, эго. Какая, впрочем, разница.
Титулованность такая вещь, что вроде несет смысловую нагрузку, а вроде нет. Вроде есть форма, а содержания – нет. Вот формула литературы такова: корреляция, соотношение - формы содержанию, или содержания форме, разницы никакой. Впрочем, пример литературы – не простой. Так я с вами знакомлюсь, здравствуйте. Меня зовут Гулжан Абаскан, писатель. Где я все это время была и где же я писатель? Так вот же вот. Пишу вам письмо.
Восток – дело тонкое, говорят. Хотя, сложнее все-таки тем, кто посередине. В центре. Одна лишь причина, по которой тебе под каким-то углом далеко даже не видно ни океанов, ни заливов; не ощущается ни бризов, ни солоноватости. Остается только сидеть, где сидишь, и принимать землю, как опору из опор – уплывать некуда.
Запад. И все-таки, что такое запад? Все, что западнее от нас ведь. Что сюда только не входит, но обращаюсь именно к привычному уже «западу».
В Кыргызстане ненавидимее «запада» ничего нет. Тому есть много объяснений. Например, история наша, Россия и ее влияние. В стране довольно много русских, болеющих за Россию, хоть они и граждане Кыргызстана. Я иногда сама задаюсь вопросом: во-первых, почему они не болеют за Россию в России, можно ведь легко туда перебраться, на любимую родину? Во-вторых, зачем им болеть за российское влияние, тогда как очевидно – весь прогресс на западе. Вроде, если ты хочешь жить в прогрессивном Кыргызстане, зачем тогда противиться западу? Риторические вопросы, как, впрочем, все остальные нижеследующие.
Не могу назвать это философией, а скажем - просто мысли и наблюдения. Здесь мне хочется отметить пресловутую систему образования, которая стремится изучать высочайшие стандарты, гипотезы и откуда ни возьмись космические идеи. Тогда как нужно изучать самое простое, самое бытовое, вплоть до анекдотов даже и троллей. Там ведь живет вся истина.
Вот есть не тролль даже, а реальный человек, имя которого раскрывать не стоит. Себя он в сети называет Мюнхгаузен. Среднестатистический русский мужчина, эдакий психо-этнопротрет. Однажды в твиттере начался разговор о присоединении кыргызов к России. Что говорит русский мужчина? «Ну так вы же сами просились», говорит, ухмыляясь. Внесу поправку, и все-таки никакого «просились» не было, это было чистая геополитика. Вошедшие через Казахстан и казахстанские элиты русские войска не могли не войти еще глубже. Впрочем, выбора и не было. Либо падать мертвыми, либо жить. Впрочем, многое в регионе за нас всех решили братья-казахи. Не обижайтесь, братья, я вас не попрекаю.
В «Путь Абая» казахстанского гения Мухтара Ауэзова есть эпизод, где над известным поэтом Ибрагимом Кунанбаевым посмеивалась казахская молодежь, посмеивалась над его казахским акцентом… Абай позже выучил русский язык, оттого и акцент у него. Впрочем, это же самое происходило и в нашей стране, в нашем городе Бишкеке. В мое время говорить по-кыргызски было признаком деревенщины, «мырка». Сами себя стыдили, как Абая его же племянники. Впрочем, кыргызский мы не забыли. Все мы росли и выросли в кыргызском духе. Оставалось только пережить эти процессы и к чему-то возвращаться. Пережить, например, русский шовинизм. Как бурое пятно на темном пальто, пишет российская журналистка бурятского происхождения.
Впрочем, если бурятскую журналистку называли «красивой, почти как русская», меня же называли «вонючей киргизушкой».
По словам старших из нашей школы, за несколько поколений до меня вход кыргызам в школу было через «черный» вход. Впрочем, я переживала русский шовинизм много раз, напомню лишь последний. Моя книга не вышла в этом году просто потому, что не осталось ни эмоциональных, ни физических сил. Все, что происходит в стране, в своей личной жизни, в семье – все, дается с трудом. Причина, по которой не вышла книга, - русский шовинизм. В мою книгу вмешалась русская редакция, тихо заменяя текст на свой желаемый, наверно. Книга ведь местами – антирусская.
Почему мы до сих пор живем именно так? Все крупные предприятия ведь в стране принадлежат русским. Насилие нынче уже и не физическое, а эмоциональное и экономическое. А русский язык влиятельнее, хочется сказать, но на самом деле нет. Почти вся страна разговаривает на родном языке, а русский – международный. Впрочем, как и английский, русский язык давно уже не принадлежит русским.
Возвращаясь к тому русскому мужчине. Всякий раз, когда речь заходит об Америке, он одним из первых рвет волосы на голове. Мало того, что не уедет из страны, так еще и желает, чтобы страна была русской. Вот это двойное хамство иногда не знает никакого предела.
Тому дополнительный пример: на женском марше, наряду с известной кыргызской группировкой мужчин «Кырк Чоро» находилась и группа Толмачевых, русских. Это такая группировка, очевидно кем-то финансируемая, именно она якобы поддерживает мужчин из кырк чоро, выступая против «западного» феминизма и гей-парадов. Что только ни сделаешь против запада, что только ни сделают. «Кырк Чоро», кстати, еще и проект одного русского политтехнолога.
Впрочем, его ученица, советница мэра учудила все эти иски в суды против женского марша. Впрочем, эта женщина абсолютно русского толка, хоть и кыргызка. Вот, в чем наша беда, - в русских кыргызах.
У нее большой круг своих людей. Например, Светлана Марголис, эксперт по смм, Дина Маслова, журналист Кактус Медиа, музыкантша Виктория Юртаева и др. – впрочем, все они русские или русского толка. Почему я их упоминаю? Потому что «лояльность» проявляют они, как лояльность проявляли многие немцы – Гитлеру.
Если вернуться к Виктории Юртаевой. Она автор музыкального проекта – Тенгри Мьюзик. Западные люди хорошо ведь знают, что такое культурная апроприация. Иногда думается, неужели нельзя назвать фестиваль иначе, а тенгри музыку оставить истинным тенгрианцам, то есть, кыргызам? В городе, в стране много ансамблей, вроде Камбаркан, - простаиваются, как сервиз на пыльных полках серванта. Да и тенгрианская музыка – сплошь этномузыка, а не классическая. Неужели и здесь апроприируют? Именно так.
Возвращаясь снова к русскому мужчине. Как-то он еще сказал, что держит ружье на случаи революций. Сам он в революциях никогда, по-видимому, не участвует. По какой причине упоминается ружье, наверно по той же причине, как и в некоторых штатах Америки раскупили ружье после падения Трампа. Будто высшая раса людей, защищающихся от темных-темных масс. Русский шовинизм не истербим.
Одна из ситуаций, которая меня задела за живое, так это всё та же группировка Толмачевых и российского «Антитеррор». Когда эти русские мужчины ворвались в помещение, где гражданское общество в лице кыргызских Риты Карасартовой, Равшана Жээнбекова и других обсуждали неважно какую тему, главное здесь ведь «западники» в лице тех же Карасартовой, Жээнбекова. Ворвались, в общем, русские мужчины и называли кыргызов - западниками. У Нурбека Токтакунова аж губы дрожали, над чем и посмеялись грубые дикие русские мужики, которые только и умеют врываться, хамить, угрожать и манипулировать.
Впрочем, в своей книге Барак Обама сравнивает Путина с некогда криминальными авторитетами Чикаго. Верное сравнение, и вообще русские мужчины – именно такие, как и отмечает Обама. Какая-то подозрительность, сплошная дикая животная агрессия и поиск врага в лице запада. Это и есть основная причина, по которой многие наши мужчины разделяют взгляды русских мужчин, просто потому что последние демонстрируют грубую мужскую силу. Им нравится быть на стороне садистов, грубиянов, в какой-то степени их же сами же и боятся. Выступая в ООН Обама упоминал таких вот грубых «сильных» мужчин, которых и называл политикой «strong men».
Теперь хочется повернуть камеру в сторону самой Америки, делая точки опоры на криминал в Чикаго и на ООН. Если мировое гражданское общество заговорит о политике «strong men», то очевидным станет достижение женщины в самой Америки. В истории запада женщина – это всего лишь Хилари Клинтон, Камала Харрис и новые женские лица в демократической партии. Достижение, и правда. Если мир столкнулся и застрял в мировом глобальном кризисе, то очевидно, что Камала Харрис и другие женщины смогут сыграть роль в выходе из кризиса, так как кризис ведь мировой глобальный мужской, оттого и силовой и агрессивный, так ведь?
Мне хочется здесь отметить снова - слова Барака Обамы. Если Чикаго когда-то был криминальным, то во что Чикаго теперь превратился? Если Путин напоминает чикагского гангстера, то куда делись ваши гангстеры и куда должны деться такие, как Путин? Меня мало волнует персона Путина и его народонаселение, вопрос прямой к западу, касающийся и нас. Если Камчыбек Кольбаев – грубая физическая гангстерская сила, то какова сама Америка? Ведь в Америке только сейчас женщины заняли высокие посты, а до этого периода Америка и была грубой физической маскулинной силой, сплошь с мужским составом и низким индексом фемининности. Так ведь?
Агрессию ведь в этом мире проявляют мужчины, здесь не нужно разделять на ваших и на наших. Это одно и то же. И это же самое касается всех других представительств в нашей стране, будь это западный запад, будь это европейский запад. Все эти посты занимают мужчины, которые вступают в конфронтацию с другими мужчинами, другие мужчины, впрочем, имеют те же основания. Что лично я должна выбрать из этих двух, но одного состава? Что должна делать страна, которая находится между многими грубыми мужскими силами?
Не естественным ли кажется весь этот глобальный кризис, ведь к мировому глобальному кризису привели именно мужчины, так ведь?
Этот термин я использую намеренно. Именно так назвал последний свой труд американский политический деятель Збигнев Бжезинский: кризис глобальной власти – 2020.
Наверно, мне стоит упомянуть и американского деятеля Ноама Чомски, личность абсолютно пацифистского толка. И стоит упомянуть Збигнева, который и отмечает, что Америка подпортила свой имидж, и именно ей, как державе, предстоит изменить свою траекторию.
Это же заявление можно адресовать и другим влиятельным европейским западным странам: в эту эпоху кризиса ничего не остается, как менять тактику. Ведь одна из основных проблем запада, как одиозного «запада», - именно в самом западе. Западная коммуникация не учитывает контекст и особенности страны - ни западной и ни восточной, а центровой. Что, впрочем, учитывается российскими, например, службами, умело поворачивающие всё против одиозного «запада»…
(продолжение следует)
