Добавить свою статью
13 Июня 2022
Кто правит балом?!

В современных информационных обществах все больше фигурирует понятие цифрового человека, однако учитывая, что наше маленькое суверенное государство всегда выступает в роли догоняющего, то в нашем случае с начала независимости все еще актуально пересечение теорий постиндустриального и информационного обществ. В постиндустриальных странах всегда считалось, что стабильность общества во всех его проявлениях в большей степени зависит от уровня развитости среднего класса. И в действительности именно средний класс производит большую часть доходов, выступая активными налогоплательщиками, тем самым поддерживая экономическую стабильность; они же выступают главными распространителями норм, ценностей, а значит и традиций; и что немаловажно, они являются гарантом социально-политической стабильности.

Учитывая, что формула «бытие определяет сознание» в настоящем только крепчает, соответственно экономическая составляющая – альфа и омега жизни современного человека. Чем масштабнее средний класс, тем выше уровень государства и собственно стабильности. При этом самой интересной фишкой Homo economics (несмотря на то, что сейчас на плаву больше понятие неокономического человека) является тот фактор, что индивидуальный интерес превыше всего, и он ни в коем случае не должен стремиться к достижению всеобщего блага. Только в этом случае работает принцип невидимой руки, приводящий, как это ни странно звучит, к определенному всеобщему благоденствию (об этом как о непреложной истине в практике управления говорил М. Фуко). Вмешательство правительства в этот механизм приводит к краху естественно-исторического баланса. Это принципы либерального общества, основанного на индивидуализме и прагматизме; они там взращены и замечательно работают.

Войдя в качестве самостоятельной геополитической единицы в глобальный мир с посылом на либеральную демократию и ориентируясь на стандарты технологически продвинутых государств, мы волей-неволей приняли принципы управления таким обществом. Во всяком случае так диктовала логика демократической жизни, и мы пытались продемонстрировать это на протяжении трех десятилетий. При этом в нашем случае систематически возникали два противоречия. Одно исключительно управленческого характера экономических субъектов государства, другое – культурно-социального характера.

Первое касалось постоянного и неуклонного вмешательства политической власти в деятельность экономических субъектов, формирующих наш так называемый средний класс. Тем самым нарушался и продолжает нарушаться важнейший принцип невидимой руки и на протяжении всего новейшего периода не происходило и не происходит того вожделенного достижения и эффекта, которое имеет место быть в западных либеральных и некоторых восточных государствах. Неслучайно либеральные государства большое внимание уделяют гражданскому обществу, которое выступает концептом правительственной технологии, наряду с Homo economics. Это два взаимосвязанных элемента одной концептуальной программы: нарушая один из них, объективным образом разрушаешь эффективность действия самого принципа. Разделение в данном случае есть проявление эгоизма власти. В этом смысле помимо простого копирования принципов управления было бы совсем неплохо хотя бы в целом знать теорию и технологию такого управления. Формирование среднего класса как тренда и основания экономической и социальной стабильности в нашем случае не достигло критической массы. Эгоизм власти в виде неминуемого контроля не дал возможности осуществить основной принцип либерального общества. Декларация и реальность не совпали; образ либерального государства не пришелся нам ни по субъективным, ни по объективным параметрам.

Второе противоречие неслучайно носит культурно-социальный характер, поскольку специфика ментальной культуры с неизбежностью влияет на существо социального развития. Индивидуализм и прагматизм являются основанием эффективности либерального общества. После провозглашения независимости, в течение новейшего периода они естественно вошли в нашу жизнь и начали приобретать реальные очертания, как в экономическом бытии, так и социально-политическом. Однако, не будучи изначально естественны, а также испытывая определенный прессинг, они приобрели несколько извращенную форму. Именно поэтому все эти десятилетия нас преследовали митинги как проявление социальной воли масс и люмпенизированные культурные стандарты. Это говорит о том, что, не зная теории, бездумно претворять ее на практике, значит неосознанно усугублять кризис общественного развития.

Если уж выбрали модель либерального государства на начальном этапе независимости, значит, ни в коем случае нельзя было нарушать принцип невидимой руки и систематически влезать политической власти в управление экономическими интересами формирующегося среднего класса (речи об отдельной категории богатых нет). И одновременно если сделали акцент на рациональном типе мышления, основанном на индивидуализме и прагматизме, как прообразе демократически ориентированного человека, то надо было контролировать воспроизводство традиционных форм культуры мышления и общения, входящие в прямое противоречие с индивидуализмом. Понятие рационального выбора у нас потонуло в активном возрождении традиционных форм устройства сообществ. В итоге мы пытались совмещать в принципе несовместимые вещи в одном устройстве. Благосостояние либерального общества проецируется в образе мышления и жизни среднего человека. Этого не произошло, поскольку постоянно нарушая логику либерального государства, в принципе невозможно было достичь определенного результата. Поэтому и прогнозы внешних экспертов о периодизации осуществления либерального государства в рамках Кыргызстана канули в небытие. Этот тренд объективным образом сам себя изжил на фоне неспособности использовать эти принципы в рамках нашей республики.

Что происходит сейчас?! Мы хотим следовать теории конвергенции?! Тогда надо прописывать принципы капитализма и социализма буквально по всем составляющим. И при этом не забывать, что простое декларирование важности знания истории и культуры народа не принесет ожидаемых результатов. Необходимо вплетать ментально-культурные нити в ткань экономической, социально-политической базы, при этом четко осознавая, что это довольно сложное и противоречивое занятие и естественно будут разного рода последствия – не только позитивные, но и в некоторых случаях негативные.

Вместе с тем важно понимать, что в настоящем социальном развитии мы находимся в процессе вырождения интеллигенции как слоя, которая в бытность Союза олицетворяла собой элиту (в позитивной трактовке). Ее место остается пусто, воспроизводства в контексте слоя нет, новая форма элиты не тянет по критериям, это катастрофическая ситуация в контексте духовного состояния общества. Это означает, что мы превращаемся в массовое общество без особых перспектив сохранения единства культурной инвариантности и высокого уровня образованности и воспитанности. Да, представители нового поколения, получающие классное образование за рубежом могут со временем достичь критической массы, но гарантии сохранения при этой ментальной культуры практически ничтожны (молодежь вбирает именно те культурные символы, в обществах которых они обитают). Невольно возникает ироничная ситуация. И если когда-то после революции 1917 года русская интеллигенция выехала за рубеж и развеялась на просторах Европы, то представители нашей интеллигенции или уехали и ассимилировались, а оставшейся части или некуда уезжать, или нет желания выезжать за пределы родины. На фоне всех кризисных моментов развития в настоящем происходит маргинализация отпрысков интеллигенции как слоя. В результате в течение всего новейшего периода меняются стандарты. В качестве критерия социальности остается формальная статусность личности как внешний атрибут, не наполненный изнутри прежними или обновленными ценностями и нормами, т.е. самым главным для личности и общества в целом. Это и есть дисбаланс развития общества – абсолют формы без содержания. Именно поэтому граничащая с бескультурьем самодостаточность некоторых и зашкаливающая до небес самоуверенность других без достаточного на то основания вызывает не только грусть, но и откровенную озабоченность. При этом на вопрос «что делать?» найти ответ очень сложно.

Можно ли как-то выйти из этого бесконечного состояния неопределенности?! Очевидно не бывает совершенно безнадежных ситуаций. Поэтому вновь и вновь приходится возвращаться к образовательной системе как возможности формировать представителей общества близлежащего будущего. Совсем недавно ректор университета сказал замечательную вещь – знание универсально как инструмент и познания, и решения проблем, и повышения уровня развитости общества и нет необходимости создавать что-то свое, тем самым закрываясь от внешнего мира. И это действительно так, знание универсально, но с двумя небольшими оговорками в контексте современной эпохи истории человечества. Это так в стабильный период развития человечества, когда достижения технологического прогресса столь универсальны, что их можно использовать всем и вся в закономерном русле цивилизационного существования. Однако в настоящем мы живем в мире исторических катаклизмов и катастроф, которые с необходимостью свидетельствуют о глобальном и глубинном переформатировании основ бытия. Это не просто очередной кризис в развитии, который рано или поздно естественным образом сойдет на нет. Последние явления общечеловеческого характера говорят о том, что, не то чтобы разрушены, но коренным образом изменены сами онтологические основания существования человека в мире. В такой период знание не просто универсально, оно выступает стратегическим ориентиром и способом определения своего настоящего и будущего. Это означает, что адекватная корректировка баланса элементов в самом феномене образования может сулить как ускорение тяжелых последствий развития, так и возвращение баланса и тем самым дальнейшее предвосхищение тенденций бытия. Определенные ценностные ориентиры и смена акцентов в преподнесении образования позволит нащупать пульс экзистенциальной необходимости именно в данный период исторического развития, а как следствие - легче пережить исторический шторм и быть более готовыми к следующему этапу, который совершается прямо сейчас. Это ни в коем случае не значит закрыться от универсальной системы образования. Это лишь означает, что в настоящем чрезвычайно важен и жизненно необходим стратегически выверенный подход к знанию как инструменту совершенствования жизни и в целом бытия. Использование таких фишек в нашей системе образования придаст новый импульс при грамотном балансе стратегии и тактики образовательной системы.

Вторая оговорка касается того факта, что включенность университета в индексированную базу данных университетов в реальности будет означать прогресс в признании нас в глобальном мире. Это несомненный плюс и большое достижение, но вместе с тем и здесь может быть перекос формы над содержанием, если придерживаться политики догоняющей системы образования и догоняющего государства, в то время как акцент целесообразно переместить на смысловую наполненность нашей системы образования. Мировой рейтинг предполагает выполнение определенных критериев, которые были заложены в период стабильного мирового развития с акцентом на технологический детерминизм. Но опять же современная мировая ситуация кричит о том, что мы перешли в наиболее сложный, глубоко противоречивый и чрезвычайно жесткий период смены ориентиров. В этой ситуации имеет смысл наряду с догоняющей политикой использовать все ресурсы для внедрения уникальной схемы достижения баланса рационального и интуитивного мышления. В этом случае, при четком понимании тонкостей и механизмов этого баланса, мы сумеем заложить некоторые основания существования в переформатированном мире. Это не умаляет значимость достижения вхождения университета в список значимых вузов мира. Это лишь будет означать, что мы вовремя реагируем на вызовы истории, поскольку выправление баланса типов мышления будет способствовать органичному существованию новых поколений, воспитанных в этой системе, и в технологически ориентированном мире. И одновременно это будет своевременный ответ на ход экзистенциальных проблем бытия. Синтезируя ментальные характеристики с достижениями технологического мира при грамотной стратегии можно восполнить баланс интуитивного и рационального типов мышления. Актуальны и востребованы новые способы и формы бытия, когда победу будут одерживать не только те, кто держит в руках нити технологического прогресса, а в первую очередь те, кто сможет и будет тонко чувствовать все, что происходит с миром и пытаться не только ощущать пульс изменений, но и вовремя реагировать. В этом отношении новыми ноу хау будут те, которые не только отражают пульс наукоемких технологий, а в первую очередь те, которые поймут ход экзистенциальной необходимости. Это и будет проявлением интуиции в нахождении ответа на вызов времени.

Жылдыз Урманбетова, доктор философских наук, профессор

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.
Как разместить свой материал во «Мнениях»? Очень просто
Добавить

Другие статьи автора

07-02-2024
«Кыргызстандагы коомдук-гуманитардык илимдердин абалы тууралуу» аттуу кереге кеңештин жаңырыктары
897

20-12-2023
Технологический прогресс или самобытность культуры?!
766

15-11-2023
Что таит в себе современный мир как Мир множества смыслов?
1631

17-10-2023
Педагоги всех вузов Кыргызстана, объединяйтесь!
779

27-09-2023
Это прекрасное слово «свобода»
3307

26-06-2023
Возможно ли в Кыргызстане проведение качественных и прозрачных выборов?!
1702

31-03-2023
Памяти ушедших философов Кыргызстана
1892

07-03-2023
Кылым карытаар мезгил
2148

11-01-2023
Трайбализм кыргызов – это путь сохранения автохтонности народа или уничтожения нации?!
3343

17-12-2022
История кыргызского телевидения в лицах: Майя Султашева
2652

Еще статьи

Комментарии
Комментарии будут опубликованы после проверки модератором
Для добавления комментария необходимо быть нашим подписчиком

×