Для Кыргызстана центральным внешнеполитическим событием 2022 года, безусловно, станет вероломное нападение на нашу страну, совершенное вооруженными силами Таджикистана 14-19 сентября.

По своим масштабам эта военная агрессия превзошла все предыдущие инциденты, организованные таджикской стороной, включая прошлогодний пограничный конфликт между Кыргызстаном и Таджикистаном.

Вся история человечества показывает, что любой вооруженный конфликт, развязанный одним государством против другого, имеет под собой серьезные причины. Не является исключением и нападение Таджикистана.

Объяснение столь агрессивного отношения официального Душанбе к своему кыргызскому соседу коренится в логике внутреннего развития Таджикистана в период независимости.

После распада Советского Союза в 1991 году все бывшие советские республики стали перед выбором пути дальнейшего развития, включая выбор идейной основы для построения новой гражданско-политической идентичности вместо прежней, советской.

Во многих постсоветских государствах данный процесс проходил и продолжает идти посредством обращения государствообразующих этносов к своему культурно-историческому прошлому и наследию. И Таджикистан в этом плане служит одним из наглядных примеров.

После завершения гражданской войны 1992-1997 годов верхи Таджикистана стояли перед выбором идеологической доктрины для консолидации своего крайне пестрого в этническом и политическом отношении населения. Среди возможных вариантов были: 1) либерально-демократическая модель на западный манер; 2) модель, опирающаяся на принципы ислама; и 3) националистическая модель.

Авторитарный характер режима президента Э. Рахмона, а также тот факт, что ислам был идейно-политической платформой его политических оппонентов, предопределили выбор развития Таджикистана в духе национализма.

В связи с этим в Таджикистане резко возрос интерес к изучению своего исторического прошлого и возрождению своего этнокультурного наследия. Необходимо отметить, что подобный процесс происходил и в других странах Центральной Азии.

Отличительной особенностью построения новой национальной идентичности в Таджикистане стало то, что официальные таджикские власти с особым рвением культивировали в таджикском обществе идеологемы о происхождении современных таджиков от древней индоиранской (индоарийской) цивилизации, о превосходстве индоарийских народов над всеми остальными народами, а также преемственной связи современного Таджикистана с теми государствами, которые были созданы в древности и средневековье ираноговорящими этносами Центральной Азии (главным образом, с империей Саманидов).

Особое место было отведено отношениям между оседлыми ираноязычными народами и их северными соседями в лице кочевых народов. Как известно, в глазах древних ираноговорящих народов, кочевники представлялись как извечная угроза, как дикие и жестокие варвары, которые несут с собой только смерть и разрушение.

Так как официальная таджикская пропаганда провозгласила таджиков наследниками всех ираноязычных народов Центральной Азии, то соответственно место «северных варваров» досталось тюркоязычным кыргызам и узбекам. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В рамках националистической идеологии, исповедуемой руководством Таджикистана, кыргызы и узбеки стали рассматриваться, во-первых, как потомки «диких» кочевников-«варваров», а во-вторых, как чужие, пришлые народы, которые некогда захватили «исконные земли» таджиков. По мнению Душанбе, к «исконным таджикским землям», которые необходимо вернуть себе, относятся три южные области Кыргызстана и большая часть Узбекистана, в особенности города Самарканд и Бухара.

За десятилетия независимости все вышеперечисленные идеологемы крепко укоренились в сознании современного таджикского общества и стали важным фактором, определяющим внешнеполитический курс Республики Таджикистан в отношении своих соседей по региону.

Именно вышеуказанная националистическая политика таджикских властей заложила семена для будущих конфликтов почти со всеми соседними государствами, в т.ч. с Кыргызстаном. А наличие между Таджикистаном и его соседями нерешенных вопросов по границам, использованию водных и земельных ресурсов послужило лишь катализатором этих конфликтов.

Натянутые и порой даже враждебные отношения между Таджикистаном и Узбекистаном в период президентства И.А. Каримова (1991-2016 гг.) были вызваны, в том числе, и притязаниями Душанбе на часть территории Узбекистана. Особой остроты таджикско-узбекские отношения достигли в 2009 году.

Необходимо отметить, что после ухода узбекского президента И.А. Каримова в 2016 году таджикской стороне все-таки удалось в отношениях с Узбекистаном продавить свою повестку и добиться от Ташкента признания Самарканда и Бухары «общим культурно-историческим наследием» таджиков и узбеков. Удовлетворится ли Душанбе только этой формулировкой или в будущем потребует чего-то большего, остается только предполагать.

Экспансионистские аппетиты таджикских властей проявились и в отношении Афганистана, его северных населенных таджиками территорий, которые Душанбе также рассматривает как свою вотчину. Так, в августе 2021 года руководство Таджикистана открыто вмешалось во внутренние дела талибского Афганистана, поддержав этническую таджикскую оппозицию.

Однако, наиболее отчетливо современный таджикский национализм продемонстрировал свою хищническую, захватническую сущность в отношении Кыргызстана.

В рамках националистической пропаганды в информационном и общественном пространстве Таджикистана полным ходом шла демонизация соседнего Кыргызстана, в отношении кыргызского народа широко употреблялись такие эпитеты как «захватчики исконных таджикских земель», «дикие и грязные варвары», «безродный народ».

Первые знаки на стене, первые признаки грядущей агрессии Таджикистана против Кыргызстана стали проявляться уже в 2018 году. Так, во время встреч официальных лиц государств Центральной Азии, в том числе представителей государственных экспертно-аналитических структур, в риторике таджикской стороны, которая ранее была дружелюбной, все чаще стали звучать тезисы, носившие враждебный характер по отношению к Кыргызстану.

В феврале 2020 года один из милицейских чинов Таджикистана генерал А. Навджувонов сделал резонансное заявление о том, что Баткенская область Кыргызстана является исконной таджикской территорией и никогда не принадлежала кыргызам. И хотя официальный Душанбе стал всячески открещиваться, заявив, что эти слова являются личным мнением Навджувонова, все дальнейшие телодвижения таджикских властей показали, что сие заявление на деле было прощупыванием позиции руководства Кыргызстана относительно посягательств на территориальную целостность страны.

Вялое реагирование кыргызской стороны на все вышеуказанные информационные и политические провокации подвигло Таджикистан на еще более решительные действия.

В апреле-мае 2021 года таджикские военные совершили нападение на кыргызские пограничные заставы и мирные села Баткенской области на одном из спорных участков государственной границы между обоими государствами.

После этого столкновения кыргызской стороной были предприняты дипломатические попытки мирного разрешения спорных вопросов по границе с Таджикистаном. Кроме того, свою помощь в урегулировании предложила Российская Федерация, для которой и Кыргызстан, и Таджикистан являются важными союзниками по ОДКБ. Однако, все эти усилия натолкнулись на принципиальное нежелание Душанбе идти на взаимные уступки.

И, наконец, в сентябре 2022 года мы стали свидетелями очередной военной агрессии Таджикистана против Кыргызстана. Эта агрессия качественно и количественно превзошла все предыдущие устроенные таджикской стороной пограничные инциденты вместе взятые.

Во-первых, если ранее пограничные инциденты происходили точечно, то в этот раз таджикские войска атаковали территорию Кыргызстана по всему периметру кыргызско-таджикской границы.

Во-вторых, несмотря на свое членство в ОДКБ и ШОС, а также постоянное рекламирование себя как передового форпоста борьбы с международным терроризмом, Душанбе не побрезговал использовать при нападении на Кыргызстан бандформирования из числа афганских таджиков, которые в прошлом году бежали от талибов в Таджикистан.

В-третьих, таджикская сторона подвергла массированному артиллерийскому и ракетному обстрелу населенные пункты, расположенные непосредственно в глуби территории Кыргызстана. В результате погибли десятки гражданских лиц, в том числе и детей. Впервые после событий Великого Уркуна 1916 года наш народ вновь стал свидетелем массового бегства десятков тысяч мирных жителей, спасающихся от истребления.

Все вышеперечисленное является закономерным и логическим итогом той националистической политики, которая длительное время проводится руководством Таджикистана внутри и вне страны.

И если обратиться к истории, то пример нацистской Германии (в которой, кстати, тоже продвигалось превосходство арийской расы над всеми остальными) показывает, что пропаганда превосходства одного народа над своими соседями к добру не приведет.

В настоящий момент ситуация на границе между Кыргызстаном и Таджикистаном постепенно стабилизируется. Однако, для полного разрешения конфликта между двумя соседними государствами необходимо устранение причин конфликта, а не только его последствий. И в качестве одного из главных условий для подлинно мирного сосуществования и сотрудничества между Кыргызстаном и Таджикистаном необходимо, чтобы таджикское руководство и таджикское общество раз и навсегда отказались от картины мира, построенной на националистических предрассудках, и вернулись к традиционной модели взаимоотношений со своими соседями на принципах подлинного добрососедства и взаимоуважения.

В заключение хочется отметить, что по мере продвижения стран бывшего Советского Союза в 21-столетие все постсоветское, евразийское пространство, к великому сожалению, стремительно превращается в зону конфликтов и нестабильности.

И единственным средством для предотвращения этого процесса, которое не отвечает коренным интересам всех проживающих на этом пространстве народов, является возврат к традиционной, проверенной временем модели взаимоотношений стран региона в духе дружбы, братства, взаимоуважения и взаимопомощи, что наиболее ярко было воплощено в советский период.