Жизнь в век высоких технологий сродни блужданию по лабиринту, в центре которого находится вожделенный выигрыш, но пути к нему перекрыты различными заслонами. Нахождение на пути каждого нового гаджета, облегчающего поиск, оборачивается потерей частички собственного «я». Отчего и почему так происходит?! Предоставляя жизнь в комфорте и ослаблении внимания, технологии словно «забирают» функции нашего сознания – не только отражать окружающий нас мир, но и искать пути выхода из сложившейся комбинации утилитаризма и безысходности.
Жизнь на изломе веков являет собой пребывание в вулкане противоречий и конфликтов, смены парадигм мышления и систем ценностей, восхождения к все более новым высотам, новинкам и ноу-хау. Когда к такому непростому историческому времени добавляется эпохальный рубеж смены основ бытия, теряется не только человек, но порой и целые культуры, системы и государства. В такой ситуации на повестку дня выступает феномен разорванного сознания, когда мировоззренческие катаклизмы не только довлеют над человеком, но и словно разрывают его на части. Так и рождается кризисное мироощущение, когда чувство тревоги становится постоянным сопровождающим твоего «я» в этом мире повсеместной и глубинной трансформации. Это рождает так называемое фрагментированное сознание, когда человек мыслит не в контексте взаимосвязи и целостности с этим миром, а скорее в направленности на все новое и новое восхождение к различным проявлениям своей сущности. Ответом становится множественная идентификация, когда человеку мало осознавать себя представителем рода человеческого, и он углубляется в потемки своей сущности, вынося на свет все новое самоопределение собственного «я»: то в контексте этничности или религиозности, то в дилемме социальности и гражданственности, а то и в самоопределении бинарности и небинарности. Человек начинает сомневаться в целостности собственного «я», каждый раз проявляя себя в различных ипостасях собственного подсознания. Отсюда и увеличение психологических, а порой и психических проблем: человек не в состоянии дать четкий ответ на предъявляемые вызовы времени, истории, самого бытия. Возникают две крайности – либо человек углубляется в познание собственного мирокосмоса и придумывает доселе неизвестные формы самовыражения; либо донельзя примитивизируется, обнаруживая чудеса приспособления к миру бесконечных гаджетов, дающих ответы на все задаваемые вопросы. Если в первом случае человек заморачивается и создает себе проблемы на ровном месте, то во втором – мыслит себя практически властелином мира, не сознавая убожества собственного мышления.
В период смены эпох, больше - переформатирования всех линий связности жизни не только сам мир становится шатким и колышущимся, но и человек не только демонстрирует свои множественные лики, но и становится порой агрессивным и напористым, как и настороженным и подозрительным. Общественные пертурбации усиливают противоречия человека и мира и выталкивают на поверхность социальной жизни наиболее приспосабливаемых и оттого обладающих гуттаперчевой гибкостью, как в ценностных пристрастиях, так и в манере поведения и общения людей. С одной стороны отсутствие моральных рамок дает простор для действий, с другой – гуттаперчевая гибкость рождает новые стандарты беспринципности. Одно дело, когда такие люди просто существуют в обществе, другое – когда они имеют доступ к принятию решений на различных уровнях; тогда наступает период безраздельного господства пустоты. Порой бывают случаи, когда социальный протест в рамках отдельного сообщества против определенной фигуры рождает столь высокую амплитуду социальной напряженности, что маятник срабатывает против него.
Как возможно обезопасить общество в контексте последующего развития?! Надо воспитывать поколение мыслящих, обремененных не только материальными интересами, но и определенными духовно-ценностными ориентирами. Для этого система образования не должна представлять собой абсолютизацию логики и рационализма, но и базироваться на балансе интуитивного и рационального. В этом случае экзистенциальный кризис не грозит перейти критическую точку невозврата. И если в контексте государственности можно апеллировать к Конституции, то в разрезе общества остается только уповать на появление социальных аттракторов как притягивание множества, заставляющее менять траектории движения.
Жылдыз Урманбетова, доктор философских наук. профессор
