Супермаркет. Мы случайно оказались с ней одни в ярко освещенном огромном помещении среди полок с товарами. Перебирая их, мы, видимо, незаметно подходили друг к другу, пока не столкнулись. Остановились на мгновение. Оценили непохожесть, вернее, полный контраст в одежде. Встретились глазами. У обеих зрачки сначала расширились, потом сузились.
Я была в майке и шортах, в тот день стояла выносимая жара. Она была полностью в черном одеянии, открытыми остались только глаза и подведенные брови.
Потом я шла домой и размышляла.
Прав был Сергей Степанович Слепченко еще тогда, лет семь назад, он считал, что Кыргызстан — это удивительная «машина времени», где есть и постмодерн XXI века, и архаичное средневековье.
Тогда мы явно это не ощущали, «белые воротнички», почти не выходящие за стены МИСИ, не выезжающие из Бишкека дальше Иссык-Куля.
Прошли годы, Сергея Степановича уже нет, его трагическая гибель так и осталась загадкой. Он многое знал, понимал, делал. Нестандартный был, неудобный, как сказали бы сейчас, некомфортный в общении. Потому его и не стало. А брешь осталась до сих пор.
Сейчас я бы пошла к нему поговорить, поделиться, не пугалась бы, как тогда, его брутальной бороды и прямолинейности. Часто возвращаюсь к тем разговорам, семинарам-рефлексиям, когда нам головы сносило. Он нас учил нестандартно думать, видеть, понимать. Где-то ломал, не все соглашались, эмоции приходилось прятать далеко, чтобы не реветь и чему-то научиться.
«Ты вообще понимаешь, где ты живешь? - спрашивал он. - Это же уникальная страна, это машина времени!»
С той женщиной в парандже мы находились в одном помещении, но в разных пространствах. И мы обе это четко ощутили, оценив за мгновение жизнь стоящей напротив. Без характеристик плохой-хороший. Просто у нас у каждой свой мир. Ее — укутанный и спрятанный от посторонних глаз, мой — открытый, загорелый и обветренный.
Тогда это было мое первое столкновение со столь разительным миром моей соотечественницы, до этого мы жили в стандартном стиле, времени и эпохе.
Потом я привыкла, этот контраст перестал быть редкостью, где-то даже наоборот.
В этот же период начались мои многочисленный поездки по стране, от Андарака в Лейлеке до Ырдыка на Иссык-Куле. Проезжая по всей стране, во всем уголкам, зимой и летом, я открывала и открываю для себя свою страну снова и снова.
Это действительно – Машина времени. Такой калейдоскоп всего, что даже не придет в голову горожанам, стремящимся увидеть «другой мир», в очередной раз собираясь куда-нибудь в Турцию.
Подождите! Проедьте по своему Кыргызстану. Именно здесь, у нас, столько красок, столько бликов! Временных, культурных, ремесленных… Столько оттенков языков, гастрономии. По той же дороге из Баткена в Лейлек, когда череда Тянь-Шаня сменяется Памиром, и перед тобой встают каньоны. Там, скорее всего, нет «золота Макены», но что-то другое, завещанное нам веками там точно кроется.
И парадокс в том, что чем дольше мы живем в этой самой независимости, тем шире становится расстояние во времени. Как будто время забивает кол между нами вчерашними, советскими людьми, за то, что позабыли что-то или утратили.
Проезжая и протаптывая дорожки, я иду по Кыргызстану. В Бишкеке среди хипстеров и промоутеров кажется, что я чувствую себя аборигеном, случайно попавшим в мир технического прогресса, фатального и неудержимого. Я банально не успеваю усваивать эти квадратные жужжащие новинки. Здесь время не ждет, более того, оно выравнивает всех землян. Формат онлайн творит чудеса, наши студенты слушают лекции в Гарварде и Стэнфорде, задают вопросы и спорят. Здесь мир дышит одной волной, делая всех ближе, синхронизируя прогресс.
Потом я иду по размеренному, кажется, веками «Бешкенту». Аккуратное, почти сувенирное село внутри гор на стыке всего в Ферганской долине. Здесь живут добрые, по-детски гостеприимные и радушные люди. Как когда-то в кино, большинство в чапанах, подвязанные специальными платками мужчины, статные женщины с украшениями всегда и везде. Отсюда 90% молодых людей уезжают на заработки в другие страны, что подтачивает их закрытый мир, который, как бы обороняясь, возвращается в патриархальное. Здесь почти нет государства, здесь люди давно на него не рассчитывают, выживая сами. Это приграничные села, тревожные… Они, как бусы у нашей границы, сорвавшиеся с нитки.
Диапазон всего из XXI века в средневековье.
Общество потребления в Бишкеке, где цены на одежду в бутике в разы выше, чем в самой Европе на известные бренды. Есть предложение – есть клиент. Все сносят, все потребляют.
АО «Халмион» в Кадамжае. Очередь возле мутного арыка. Кто с кувшинами, кто с баклажками, кто стирает в тазах неподалеку, там же ползает с деревянной игрушкой бутуз.
Все очевидные разрывы отчетливо ощущаются, и это видно по меняющейся картинке, как растет социальная и экономическая дифференциация.
Да, вот как по дороге – «Москвич» и «Ренж Ровер».
Сергей Степанович, та самая «машина времени» не стоит на месте, она меняется, сама модернизируется. У нее уже и скорость выше, и диапазон обзора. Столько я уже проехала, повидала.
Да, вот только поделиться с Вами не могу…
Сергей Степанович Слепченко погиб в 2009 году вместе с Медетом Садыркуловым.
