Статья Б.Игамбердиева с весьма характерным названием «Вода – источник дружбы и взаимовыгодного сотрудничества или повод для войн в Центральной Азии?» вызвала повышенный интерес по многим причинам.
Во-первых, вопросами регионального сотрудничества не только по водным ресурсам, но и по климату и экологии в целом, автор профессионально занимается с 90-х годов и, что называется, не понаслышке или на основе кабинетных исследований знаком с проблемами в этой области. Написал не один десяток статей с соответствующими выводами и предложениями по оптимизации ситуации в этой области. Однако проблемы как не решались, так и не решаются должным образом до настоящего времени.
Во-вторых, было интересно ознакомиться с аргументами и фактами, которые приводит Б.Игамбердиев, опираясь на данные отечественных ученых и специалистов, и их трактовку на основании которых он и формулирует свои выводы и предложения.
Здесь следует отметить, что данная публикация содержит ряд общеизвестных фактов, но, как и многие другие публикации по вопросам региональных проблем в области водного сотрудничества предыдущих лет и десятилетий их трактовка носит общий и фрагментарный характер. В этом отношении вспоминается изречение одного мыслителя: «общие места - инвалиды истины».
В-третьих, наибольший интерес вызывали выводы, к которым приходит рассматриваемый автор в конце своей достаточно объемной статьи. Безусловно, они имеют важный стратегический характер, но требуют комментариев и дополнений в свете тех выводов и предложений, которые предлагались автором настоящих строк в рамках ранее опубликованных многочисленных статей по данным вопросам.
Именно поэтому рассмотрим их более подробно.
Прежде всего хотелось бы полностью согласиться с выводом «1. Водно-энергетические проблемы в регионе связаны с более быстрым повышением температур в Центральной Азии и ростом населения».
На этом тренде повышения температуры в регионе автор акцентирует внимание уже более 15 лет, постоянно подчеркивая, что этот тренд оказывает свое влияние не только на состоянии наших ледников и водных ресурсов в целом, но и на другие сферы экономики – состояние почвенного покрова, пастбищ, продуктивности сельского хозяйства, питьевого водоснабжения, здравоохранения и др., а также вызывает все нарастающее напряжение в межгосударственных отношениях
На это обращали внимание и президенты Казахстана и Узбекистана с высоких международных трибун в последние годы, говоря о том, что тренды повышения температуры в Центральной Азии идут в два раза быстрее чем в целом по планете. Недавно «особую тревогу в связи с деградирующей ситуацией с водными ресурсами в Центральной Азии» высказал и генеральный секретарь ОДКБ И.Тасмагамбетов.
К этим же вопросам обращался и автор этих строк в статье «Вода и политика – война или мир?» в уже далеком 2012 году, когда президент Узбекистана впервые официально высказался о возможности военных конфликтов за воду в недалеком будущем, а также в ряде других публикаций в контексте водной проблематики и региональной безопасности.
Не вызывает возражений и вывод «2. Отсутствие целенаправленной политики по разрешению водно-энергетических проблем в предыдущие десятилетия после распада СССР усугубило проблемы как нехватки воды, так и недостаточной генерации электрической энергии.».
Однако вопрос - почему возникло такое «отсутствие» - не раскрывается, хотя автором этих строк на протяжении последних более чем 15 лет уже говорится и пишется об этих проблемах и предлагаются варианты их решений, но руководители и специалисты разных уровней меняются, а проблемы как оставались, так и остаются.
Более того, усугубляются из года в год не только по мере изношенности инфраструктуры, - водохозяйственной и гидроэнергетической - но отсутствия компетентного и системного подхода со стороны уже новых руководителей и специалистов.
Здесь важно подчеркнуть следующий тренд из рассматриваемой статьи: «Если в 1960-х регион был населён 24.4 млн человек, в 2000 порядка 52 миллионов человек, то сегодня здесь проживает более 80 миллионов человек (Казахстан превысил 20 миллионов, Кыргызстан- более 7 миллионов, Таджикистан свыше 10 миллионов, Туркменистан 6.5 миллионов, Узбекистан- 38 миллионов). В ближайшие годы ожидается дальнейший рост населения. По прогнозам демографов, к 2050 году численность населения региона может достигнуть 100 миллионов человек.
Большее население означает большее потребление воды и прочих ресурсов, на производство которых тоже требуются большие объемы воды. А с учетом того, что весьма значительная часть населения региона Центральной Азии занята сельским хозяйством и альтернатив этой деятельности в регионе недостаточно, решать проблему нехватки воды в наших странах весьма непросто.»
При этом по прогнозам ученых поверхностный сток водных ресурсов будет сокращаться, по разным оценкам от 15 до 40 процентов после 2025-2030 годов, в разных бассейнах рек по-разному. Это именно те самые «ножницы», на которых акцентировал внимание автор этих строк последние более чем 10 лет, которые и могут привести к полномасштабным конфликтам за воду в обозримой перспективе.
Именно поэтому предлагалось еще в конце 0-х годов, когда эти тренды уже стали проявляться, начинать разрабатывать и вести упредительную политику по нейтрализации этих тревожных трендов. И именно эти тренды были предложены автором в основу позиции Кыргызстана на саммит глав государств МФСА в 2009 году.
Увы, только сегодня мы начинаем задумываться о последствиях этих трендов, как по известной поговорке «пока гром не грянет».
По выводам 3-6 автор уже излагал свои соображения в ряде статей последнего десятилетия и здесь повторяться нет необходимости, они сохраняют свою актуальность и сегодня. Могу лишь порекомендовать к более внимательному изучению одну из них по этому вопросу от октября 2023 года «ВЭК – основа «зеленой» энергетики Кыргызстана и интеграции Центральной Азии», если это действительно кому-то интересно и нужно.
По выводу 7, где говорится об оптимизации управленческих структур, автор также написал много статей в контексте совершенствования не только водного, но и природоохранного ведомства, поскольку вода является существенным компонентом природной экосистемы. И если мы хотим реально решать весь существующий весьма многосложный блок экологических проблем, то его нужно решать именно в увязке с проблемами институционального управления главного экологического ведомства страны.
Об этом писалось и в статьях 90-х годов и предлагались варианты решений, в статье 2007 года «Устойчивое развитие Кыргызстана – стратегический путь в условиях глобализации», и в статье 2012 года «Функции определяют структуру системы», в статье 2021 года «Опять о проблемах экологии и опять о граблях» и в целом ряде других. Однако ничего не изменилось за все это время, и похоже мы опять готовим себе очередные грабли.
Выводы 8 и 9 затрагивают лишь «верхушку айсберга», который также рассматривался в ряде авторских статей начиная с 2016 года, когда МИДом Кыргызстана было принято весьма непродуманное и недальновидное решение о «заморозке» в Международном фонде спасения Арала (МФСА). Поэтому, если Б.Игамбердиев действительно хочет разобраться в этом «айсберге» проблем, то можно порекомендовать ему более внимательное изучение этих статей.
В частности, последние из них «К итогам саммита МФСА – опять о проблемах внешней политики Кыргызстана», «О реформе МФСА и возможностях для Кыргызстана» и «Еще раз о проблемах водных ресурсов и климата в Центральной Азии».
Следует отметить, что недавно 27-28 марта с.г. в Астане прошло очередное заседание Межгосударственной комиссии по устойчивому развитию МФСА на уровне руководителей природоохранных министерств и ведомств этой организации. На этом заседании был принят ряд решений по региональному сотрудничеству, которые направлены на решение все нарастающего комплекса проблем в регионе, в том числе касающиеся водных ресурсов.
Однако и эта важная встреча опять прошла без участия Кыргызстана, что свидетельствует еще раз об отсутствии целенаправленной и системной политики нашей страны в вопросах регионального сотрудничества. И это на фоне того, что мы громогласно на весь мир заявляем о важности решения проблем изменения климата и инициируем свои горные инициативы.
В этой связи опять возникает вопрос - как мы будем их решать, если сами не проявляем реальной политической воли к сотрудничеству с нашими соседями по этим вопросам?
Подводя итог сказанному, хотелось бы подчеркнуть, что проблемы регионального сотрудничества по воде идут в тесной взаимосвязи с другими проблемами – изменения климата, энергетики, горных инициатив, «зеленой экономики», экологии и внешней политики в целом. Они имеют межсекторальный характер и требуют скоординированного, системного и последовательного подхода на компетентной и профессиональной основе.
К сожалению, именно такого подхода не наблюдается у нас все годы нашей независимости и остается только надеяться, что в свете новых геополитических вызовов, которые встают перед нашей страной в последние годы, как и перед другими государствами Центральной Азии, такой подход все-таки будет востребован.
03.04.2024
