На Востоке, являющейся колыбелью человеческой цивилизации, тоже на первых порах, как в древней Греции, возникали небольшие города-государства — Тир, Вавилон, Аккад, Ур. Но в отличие от Европы, они не дали человечеству, в силу определенных объективных и субъективных условий (особенностей климата, географии, структуры общества и т.д.), демократии. 

Может быть за некоторым исключением Карфагена, являвшейся аристократически-олигархической республикой, распространившей свою власть на значительные территории (колонии) в Африке, Азии и Европе. Но город был погублен римлянами в серии Пунических войн и прекратил свое существование, не дав нам до конца проследить его дальнейшую эволюцию, которая возможно тоже могла закончиться демократией, как в древних Афинах или Риме. Такое предположение основано на том, что некогда эти города также начинали свой путь в Историю — с монархии и аристократической республики.

Зато с лихвой на Востоке возникали деспотические государства, где власть была полностью сосредоточена в руках одного лица, при полном отсутствии  иных управляющих законов. 

Этот тип правления возник на самой ранней стадии развития государства и существует в некоторых странах и поныне, пройдя длительный путь в 5 тыс лет эволюции, начиная с древнеегипетского фараона Минеса, создавшего первое в мире государство.

В деспотической системе власть монарха носила абсолютный характер и передавалась по наследству. Роль представительных органов (народных собраний, советов старейшин) была минимизирована и не существенна. 

Египетский фараон, вавилонский царь, греческий «базилевс» или римский «рэкс» являлись единственными собственниками земли и хозяевами судеб всех своих подданных. За верную службу они наделяли своих  дружинников и чиновников – землей и рабами, доходы от эксплуатации которых централизованно поступали в государственную казну и возвращались им в виде «зарплаты». 

Если они переставали служить монарху, то он был вправе отнять у них все, даже жизнь. 

Служба монарху, государству и своему господину (институт вассалитета) была почетной и священной обязанностью правящей элиты (дворянства, аристократии) и передавалась из поколения в поколение. Так закладывались основы государственной службы, гражданская и военная бюрократия, преданная государю и государству.

Государство создало постоянно действующие институты и органы – министерства, армию, полицию, суды, местные органы власти. Важной составляющей частью деятельности государства становилась организация крупных общественных работ – сооружение пирамид, ирригационных каналов, дорог, крепостных сооружений и т.д.

 Исполнительные и судебные функции возлагались на монарха и должностных лиц дворцовой администрации, а также на органы общинного самоуправления.

Для возникших деспотических государств характерным было отсутствие частной собственности и экономических классов. 

В этих обществах господство аппарата администрации и принципа централизованной редистрибуции (дань, налоги, повинности) сочеталось с автономией общин и иных социальных групп и  корпораций при решении всех внутренних проблем. 

Произвол власти при соприкосновении индивида с государством порождал синдром «сервильного комплекса», рабской зависимости и угодливости.

Общество с таким социальным генотипом обладало прочностью, который проявлялся, помимо прочего, в неискоренимой потенции регенерации.  

На базе рухнувшего по той или иной причине государства с легкостью, почти автоматически, возникало новое государство  с теми же параметрами, даже если оно   создавалось иным этносом.

По мере эволюции этого общества появились товарные отношения и частная собственность. Однако с момента своего возникновения они сразу же ставились под контроль власти, а потому оказывались полностью от неё зависимыми. 

Многие восточные государства древности и средневековья имели процветающее хозяйство, большие города, развитую торговлю... Но все эти зримые атрибуты частнособственнической рыночной экономики были лишены главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: все акторы и агенты рынка были заложниками власти и любое неудовольствие чиновника оборачивалось разорением, если не гибелью и конфискацией имущества в пользу казны.

В «азиатских» обществах господствовал принцип «власти - собственности», т.е. такой порядок, при котором власть рождала собственность. 

Социальную значимость в государствах восточной деспотии имели лишь причастные к власти, тогда как богатство и собственность без власти мало, что значили.

 Утратившие власть становились бесправными.

В античных  демократиях, где существовало верховенство закона и надежно защищена частная собственность, граждане могли не стремиться идти во власть. В восточных деспотиях, как видим, наблюдалась иная тенденция.

Восточные деспотии выбирали  пути укрепления единоличной власти и строительства «военных государств».

Европейские же монархии пошли по пути конституционализма и освобождения от рабства, что и предопределило характер создаваемой  новой политической системы, где социальные «низы» соответствовали «верхам». А свободные люди управлялись не единолично, а через различные выборные магистратуры - парламент, местное самоуправление, различные собрания и т.д. свободной политической элитой. 

Когда это наконец произойдет в мировом масштабе, а это должно обязательно произойти, если верить законам диалектики, покажет терпение и время.

Ильяс Курманов, кандидат политических наук, эксперт по парламентаризму