Часть обществоведов нашей страны ставит под сомнение, что в Кыргызстане реально существовала подпольная оппозиционная Социалистическая Туранская партия, что ее лидеры и активисты пали жертвой политических и классовых интриг НКВД, как ни в чем неповинные и кроткие «агнцы», что умаляет их подвиг в борьбе против тоталитарно-репрессивного режима, унесшего миллионы человеческих жизней.
Я против такого подхода, допуская, что следователи чего-то придумали, домыслили, что подследственные признались в своих «контрреволюционных» и «антисоветских» преступлениях», разве что под жестокими пытками. Ибо программу партии придумать полуграмотные следователи не могли. Она была восстановлена лишь посредством показаний подследственных с их слов, ввиду утраты и отсутствия подлинника документа.
Ну не могли при таком жестоком репрессивном режиме не возникнуть оппозиция. И возникали они не только в Москве и Ленинграде, как самых развитых в политическом отношении центрах СССР, но и в национальных республиках и областях в Бишкеке, Ташкенте, Алматы…
…
1937 год в истории страны сопровождался новым шквалом жестоких репрессий. Чекисты решили реанимировать СТП, арестовав в качестве руководителей новые лица — бывших председателей кыргызского Совнаркома Ю.Абдрахманова и Б.Исакеева, бывших алашевцев И.Айдарбекова и К.Тыныстанова, выводя нити их связей в Москву — к Т.Рыскулову, в Ташкент и Алма-Ату.
Были схвачены и репрессированы казахский писатель Сакен Сейфуллин, наши политики Касым Тыныстанов, Баялы Исакеев, Торекул Айтматов, Токчоро Джолдошев, Эркинбек Эсенаманов, Садык Чонбашев, Ходжакан Шоруков, Осмон Тынаев, Осмонкул Алиев, Султан Шамурзин, Алымкул Джакшылыков и многие другие деятели кыргызской политики и национальной интеллигенции, простые граждане страны. Многие из них слышали об «Алаш», а некоторые имели к этому движению самое непосредственное отношение. Но главная их вина состояла в том, что они были думающими и размышляющими людьми. Недостаточно поддавались официальной советской пропаганде и агитации. И поэтому были опасны для создаваемой античеловеческой системы.
«Красный тиран» Пол Пот и его клика в Камбодже (1974-1978 гг.) тоже начал свой авантюристический проект строительства «аграрного социализма» с массового уничтожения всех образованных и думающих людей. Было уничтожено около 3 млн человек. Но он был вскоре свергнут и уничтожен кхмерскими повстанцами, мечтавшими о свободной стране.
…
По делу СТП, расширившему свой ареал до Казахстана, привлекались и выдающиеся деятели культуры, как казахский ученый и писатель Мухтар Ауэзов, поэт Аалы Токомбаев, ученый-лингвист Хусеин Карасаев, ученый-хирург Иса Ахунбаев и другие.
Документы тех лет свидетельствуют: по показаниям Сопиева и ряда других «очевидцев» из группы А. Сыдыкова, в 1932 г. они через Аскара Идрисова хотели вовлечь в свой круг широко известного казахского ученого и писателя Мухтара Ауэзова, однако «тот одобрил идею, но от конкретного участия отказался». Как следуeт из дела СТП, в сентябре 1933 г. в качестве обвиняемого привлекался и Хусеин Карасаев, «но следствие не доказало его причастности, и он из-под стражи был освобожден».
В пик репрессий, когда буквально все партийное и государственное руководство Кыргызстана и Казахстана было арестовано за принадлежность к СТП, в 1937 г. попал в тюрьму и видный кыргызский поэт Аалы Токомбаев. Однако в 1939 г. «дело в отношении его следствием было прекращено, и он из-под стражи освобожден». В то время самого наркома внутренних дел Н.Ежова и его ставленников на местах причислили к лику врагов народа. В их числе оказался и главный палач кровавой эпопеи 1937 г. в Кыргызстане нарком НКВД Лоцманов, который после «чистки» Л.Берией команды Ежова был осужден за необоснованные аресты граждан и фальсификацию следственных дел. Но освобожденными оказались лишь единицы, т.к. осужденных по ст.58 Уголовного Кодекса РСФСР амнистия почти не коснулась. Подавляющее большинство национальных кадров, проходящих по делу СТП, было расстреляно или безвестно сгинуло в концлагерях. Назовем некоторых из них.
Таукин Мусабек Ибрагимович, казах, до ареста работал членом партколлегии КПК при ЦК КП Киргизии. Арестован 17 октября 1937 г. 1 января 1938 г. ему предъявлено обвинение в принадлежности к «контрреволюционной националистической социал-туранской партии». Умер в тюрьме 7 июня «от туберкулеза легких с обильным кровохарканьем».
Шоруков Ходжокан, кыргыз, член партии с 1919 г. Обвинялся в том, что с 1929 г. - член СТП, организационно был связан с Абдрахмановым и Исакеевым. На судебном заседании военной коллегии виновным себя не признал, от показаний на предварительном следствии отказался, заявив, что ранее себя и других лиц оговорил. На предварительном следствии его вынудили показать на хирурга И.Ахунбаева, которого он, якобы, завербовал в СТП. Несмотря на самые изощренные пытки Ахунбаев себя виновным не признавал, а затем наступила смена руководства НКВД, и Ахунбаев 14 апреля 1940 г. был из-под стражи освобожден. В 1954 г. он стал первым президентом республиканской Академии наук и знаменитым ученым-кардиологом.
Х.Шоруков 5 ноября 1938 г. приговорен по делу СТП к расстрелу с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение немедленно.
Алиев Осмонкул, кыргыз, образование высшее, до ареста - нарком просвещения Киргизской ССР. По его делу на бюро ЦК 8 августа 1937 г. выступил сам нарком НКВД Четвертаков. Бюро приняло следующее решение: «Алиева Осмонкула, как активного участника контрреволюционной националистической организации и двурушника, обманным путем пробравшегося в партию, исключить из состава членов Центрального Комитета КП(б) Киргизии с последующим внесением на утверждение Пленума ЦК и снять с работы наркома просвещения».
В этот же день О.Алиев был арестован. Обвинялся в принадлежности к контрреволюционной алаш-ординской организации, затем - к СТП и, наконец, в том, что через своего брата Асана Алиева «создал контрреволюционную повстанческую организацию в Киркавполку и установил связь с антисоветскими разведорганами в Кашгарии в целях создания в Кыргызстане самостоятельного буржуазного государства». 4 ноября 1938 г. он отказался от всех своих показаний. 5 ноября суд приговорил О.Алиева к расстрелу. В тот же день его казнили.
Вскоре был арестован и его преемник на посту наркома просвещения Курман Камбаров, который обвинялся в том, что он якобы являлся активным участником СТП и вербовал в нее новых лиц. Будучи секретарем обкома ВЛКСМ, создал и возглавил социал-туранскую организацию молодежи.
К.Камбаров — член партии с 1932 г., наркомом просвещения утвержден решением бюро ЦК КП (б) Кыргызстана 8 сентября 1937 г., исключен из партии 13 ноября 1937 г., арестован органами НКВД 10 декабря 1937 года.
Карачев Сыдык — писатель, переводчик, редактор Киргосиздата. Арестован 14 августа 1937 г. как участник СТП. Две недели не давал никаких показаний. Затем был сломлен и подписал все, что требовали. 10 февраля 1938 г. решением тройки НКВД приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение…
Таких тысячи, десятки тысяч: ярлык члена СТП действовал в Средней Азии и Казахстане безотказно. В итоге были репрессированы все местные кадры, работавшие секретарями обкома партии и комсомола, председателями ЦИК и СНК Кыргызстана, а также 14 из 16 наркомов республики, не считая сотен других нижестоящих руководителей. Как считают специалисты Комитета национальной безопасности Кыргызстана, в республике по предварительным данным, было репрессировано примерно 20 тыс. человек. Сейчас реабилитировано около 8 тысяч.
…
Большинство обвиняемых снова привлекались по делу СТП, а если обвинения в туранизме к ним никак не клеились, как это, например, имело место по отношению к видному русскому ученому Е.Поливанову, то обвиняли в шпионаже в пользу капиталистических государств, в троцкизме, шовинизме, левом или правом уклоне и т.д. Причем, представителей местных народов обвиняли в шпионаже в пользу Турции, дунган – в пользу Китая и Японии, европейцев – в пользу английского империализма. В европейской части СССР чаще обвинения выдвигались в пользу ведущих империалистических государств (Ю.Абдрахманов – английский шпион), в азиатской – в пользу Турции и Японии.
…
НКВД снова вернулось к делу А.Сыдыкова, которому предстояло пройти еще один круг адских испытаний. На последнем допросе 10 февраля 1938 г. Сыдыков заявлял: «Я признаю себя виновным в том, что мною организована в 1931 году группа киргизских националистов, выходцев из бай-манапской среды. Эта группа ставила перед собой цель: организацию эмиграции в Синьцзян. В 1933 г. эта группа была разоблачена и репрессирована органами ГПУ, в частности, тройкой ОГПУ... В Средней Азии был приговорен к расстрелу, с последующей заменой 10 годами концлагерей…
Никогда ни в какой к.-р. националистической организации я не состоял, не считая организованной мной группы в 1931 г. и мое участие в так называемой «тридцатке»… Создание группировки диктовалось необходимостью в осуществлении директив ТуркЦИКа…
Я категорически отрицаю, что в то время мною была создана националистическая к.-р. организация и что эта организация ставила перед собой дело реставрации капитализма в Киргизии… Я признаюсь в том, что был организатором и идейным вдохновителем этих тридцать человек, подписавшихся под явно антисоветским националистическим документом…
Я заявляю еще раз, что в моей деятельности было много контрреволюционных националистических дел, но все исходили лично от меня, никакими связями или обязательствами перед к.-р. националистической организацией это не объясняется, ибо я ни в какой националистической организации не состоял и тем более сам ее «не организовывал».
И была выведена корявая подпись - «Сыдыков», а ниже поставлены уверенные подписи оперуполномоченного НКВД Киргизской ССР Лебедева и сержанта Фиша.
Затем последовало обвинительное заключение, датированное тем же роковым 10 февраля 1938 г. Вот выписка из решения тройки НКВД Кирг.ССР: «А.Сыдыков обвинялся в том, что являлся одним из активных организаторов в Киргизии к.-р. алашординской нац. орг-ции, впоследствии – СТП (выделено нами – авт.). По его заданию были созданы в ряде районов к.-р. повстанческие группы на вооруженное восстание против сов. власти. Организатор к.-р. тридцатки».
Постановили: расстрелять, имущество конфисковать.
В этот же день его отправили в камеру смертников, а 18 февраля 1938 г. расстреляли. Так погиб лидер кыргызских алашевцев, официально и неформально возглавлявший оппозицию сталинскому курсу. И в зародыше разгромлена идея о создании новой оппозиционной партии.
…
Дело СТП базировалось на допросах, показаниях отдельных свидетелей и — редко — на очных ставках. Никаких письменных, документальных доказательств, экспертиз не было.
Репрессированные в начале 30-х годов были политическими противниками сталинского режима, сторонниками идей иного пути Кыргызстана к суверенитету и социальному будущему. К примеру, после осуждения в 1934 г. на 10 лет М.Ахметов несколько лет отбывал наказание в одном лагере с А.Сыдыковым. Остался жив и был привлечен как свидетель по реабилитации его бывших товарищей. Вот что он показывал в феврале-марте 1957 г.: «В период 1934-37 гг. я с Сыдыковым отбывал наказание одном лагере. В разговорах со мною он заявлял, что действительно в городе Фрунзе была создана антисоветская организация «Социал-Туран»; но ее участники ничего практически против советской власти не сделали. По словам Сыдыкова, планы участников этой антисоветской организация были еще только в мыслях».
Через пять месяцев М.Ахметова попросили еще раз все вспомнить, но подробнее. Синдром страха прошел, требовалось рассказать только правду — без давления, без угрозы нового наказания. Он и на этот раз сказал: «Следуя вместе с Сыдыковым этапом в исправительно-трудовой лагерь в 1934 году, я знал, что я с ним привлечен по одному делу за участие в антисоветской организации, поинтересовался у него — Сыдыкова, была ли на самом деле СТП? На что он мне ответил: организации как таковой не было, но мысль о создании в Киргизии Социал-Туранской партии у него и других, кого именно он не назвал, была... Правильным является то, что Сыдыков, как он мне говорил, только мыслил вместе с другими о создании в Киргизии Социал-Туранской партии».
…
Таким образом, можно подвести итоги.
Характерные особенности некоего «идеального типа» образовавшихся в 20-х годах политических партий, объединений, союзов позволяют объединить их по нескольким типичным чертам. К ним можно отнести и СТП.
Во-первых, сравнительная малочисленность партий и организаций, ибо в Кыргызстане было невелико число образованных людей, могущих сознательно возглавить движение и активно заниматься политической деятельностью.
Во-вторых, отсутствие деления на «пассив» и «актив» в традиционном смысле. Все члены группировок являлись активистами в меру организационных, интеллектуальных способностей и уровня культуры.
В-третьих, основной формой деятельности являлось общение участников групп, «партий», союзов.
В-четвертых, классической организационной формой деятельности был кружок и его различные трансформации - «союзы», «партии», «комитеты» и т. д.
В-пятых, протест, критика, борьба за власть были целью деятельности, а митинг, собрание, встреча — основной формой организационной работы.
В целом для классических национальных «партий» и «союзов» послереволюционного времени, за редким исключением, была характерна не очень высокая культура организаторской работы, недостаточное умение консолидирование работать вне экстремальных условий.
В-шестых, организационная неустойчивость. Большое значение придавалось личности перед коллективом. Отсюда — постоянный источник конфликтов, расколов, исчезновений и новых появлений.
…
Так вот, оппозиционеры не успели оформиться организационно, хотя Программа разрабатывалась, вырисовывались цели и задачи СТП. У них не было машины времени, чтобы в деталях предвидеть будущее. Но они были правы, что такие чудовищные политические системы как сталинизм долго не живут и ему надо найти гуманную альтернативу. И пусть эти политические идеи сейчас выглядят несколько наивно и не получили тогда прямого воплощения, они имели под собой вполне реальную почву и при других, более благоприятных обстоятельствах, вполне могли стать основой, на которой родилась бы альтернативная организация правящей партии не только в Кыргызстане, но и во всем среднеазиатском регионе. Их взгляды подтвердились кризисом административно-командного социализма и распадом СССР в 1991 г., на обломках которого образовалось 15 независимых государств.
Одним из основных мотивов для суда и приговора по делу СТП являются личные признания обвиняемых. Приведенные материалы следственных дел, надеемся, в какой-то мере поднимают занавес. Опричникам сталинизма на местах мало было задушить лидеров оппозиции. Они твердо решили с корнем вырвать и все их окружение — родственников, друзей, знакомых, причастных и непричастных, всех независимо мыслящих людей, которые может быть не имели никакого отношения к оппозиции, но потенциально могли представлять угрозу для сталинского тоталитарного режима. Из жизни кыргызского народа был вырван цвет кыргызской интеллигенции, цвет нации.
…
Р.Конквест, автор солидной монографии о репрессиях в Советском Союзе, вполне справедливо отмечал: «Ход террора в национальных республиках поражает одной страшной особенностью. Она состояла вот в чем: по тщательно разработанным предварительным планам люди, присланные из Москвы, хладнокровно уничтожали имевшуюся в республике партию, создавая вместо нее из рядов работников и новичков особый набор энтузиастов, представлявших собой уже не партию, а некую новую организацию террористов и доносчиков. Необходимо подчеркнуть именно размах операции, полноту уничтожения всей партийной иерархии...».
Летом 1992 г. свою родину - село Бай-Казак Тянь-Шаньского района Нарынской области - ровно через полвека отчуждения посетил Толомуш Жакыпов, тридцать лет возглавлявший кыргызское отделение радио «Свобода» в Мюнхене. Бывший солдат Советской Армии, бывший военнопленный фашистской Германии, бывший гражданин ФРГ, он почти всю сознательную жизнь посвятил одной цели - «освободить весь Туран, я имею в виду Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, от коммунистического гнета. Эту работу мы вели не лозунгами, а через конкретные факты». Так заявил Т.Жакыпов корреспонденту газеты «Слово Кыргызстана» 10 июня 1992 г.
Оказывается, те самые идеи пантюркизма, программные положения так и не оформившейся организационно СТП, не достояние только истории. Они живы и сейчас. Они «работают» и сегодня? Несмотря на «парад суверенитетов» и обретение народами Центральной Азии подлинной государственной независимости, возрождаются идеи Турана — великого государства турков.
Но нельзя реанимировать прошлое. Оно уже стало историей. Сегодняшний день смотрит не назад, а вперед.
А что же будет с будущим?
Пантюркистская или иранистская, швейцарская, советская или китайская модель развития? Смелость далекого прогнозирования пока берут на себя только астрологи, колдуны и прочие «предсказатели», не очень компетентные в исторической науке. Мы же верим в торжество человеческого разума. Поэтому считаем, что сейчас формируются все необходимые предпосылки для развития демократической Кыргызской Республики в мировом сообществе.
Но будущее немыслимо без памяти о прошлом. И нашей памятью о героических и одновременно и трагических, кровавых страницах истории, которые не должны повториться, в настоящее время является Мемориальный пантеон в Бишкеке «Ата-Бейит», созданный Указом президента Кыргызской Республики с выбитыми на граните именами всех загубленных жертв тоталитарного режима, мемориальный пантеон подлинного интернационализма, потому что в горниле репрессивного молоха погибли лучшие представители единого народа Кыргызстана киргизской, русской, узбекской, дунганской, немецкой, еврейской национальностей, лучшие представители всех народов, населяющих ныне суверенный Кыргызстан.
Кандидат политических наук, юрист Ильяс Курманов
Библиография
1.Троцкий Л. Сталин. В 2-х томах. - Т.2. - М.,1990. - С.260.
2. Плоских В. «Манас не признал себя виновным». - С.17-18.
3. Цит. по: «Очерки истории коммунистической партии Киргизии». - С.264-265.
4. Там же. - С.266.
5. Плоских В. «Манас не признал себя виновным». - С.25.
6. Там же. - С.26-27.
7. Там же. - С.30.
8. Конквест Р. Большой террор. //Нева. - № 4.- 1990. - С.142.
