Встретился я с моими будущими друзьями и сверстниками Буркутбаем Аяганом и Камалом Бурхановым в Институте повышения квалификации и переподготовки кадров при КазГУ им. А.Фараби, где мы вместе проходили обучение и переобучение. Считалось в то время, что знания обновляются через каждые 5 лет, поэтому государство обязано преподавателей переобучать. И мы регулярно ездили на учебу в такие учебные заведения, где курсы могли продолжаться до полугода.
Сейчас их практически нигде не осталось, т.к. обновление знаний в результате глобализации и ускорения развития происходит каждый год, а потому деньгами на переподготовку не запастись и всех не переучишь. Надо уповать прежде всего на самих себя и переобучаться путем участия в различных конференциях, круглых столах, тренингах, число которых стремительно возросло.
Ректором института переподготовки в то время был известный ученый, доктор философских наук, профессор Матипулла Салахадинович Аженов, великолепных душевных качеств человек.
Стране во время перестройки стало катастрофически не хватать новых знаний и специалистов в области таких новых научных отраслей, как политология, культурология, социология, политическая история и Институт активно работал над решением этой проблемы.
За 6 лет работы в Киргизском государственном медицинском институте в Бишкеке на кафедре истории КПСС, а затем политической истории ХХ века (так, после начала перестройки были переименованы в масштабе всей нашей огромной страны прежние кафедры истории КПСС), где получил специальности в области политологии и социологии. Ранее считавшиеся в СССР буржуазными науками. Читали нам лекции маститые казахские ученые-профессора, среди которых мне запомнился молодой доктор социологических наук Марат Тажин. Ему в то время было лет 30 и предрекали большое будущее, которое впоследствии он с лихвой оправдал, став крупным казахским государственным деятелем.
В первый свой приезд я никого из местных казахских преподавателей не знал и мы в основном общались с коллегами, что проживали в общежитии нашего института. Это было очень уютное и удобное здание, расположенное в самом центре Алматы, рассчитанное на длительное проживание преподавателей.
В институте были также курсы, рассчитанные и на более краткие сроки. Сейчас я с благодарностью вспоминаю этот институт, где провел свои, можно сказать, очень плодотворные годы жизни. Казахский институт переподготовки кадров был большим научно-образовательным центром межреспубликанского значения, где обучались специалисты почти из всех среднеазиатских республик. Это была хорошая школа, где встречались люди разных национальностей, сближались и сотрудничали между собой на ниве образования и науки и т.д.
Через неделю в наших учебных группах, а мы были поделены на несколько смешанных групп из разных республик, стали появляться свои неформальные лидеры, страстные ораторы, умницы, посредственности, ретрограды и революционеры, умеренные и крайние, красные и белые… Ведь это было интересное время, когда началась перестройка и многие ждали перемен, чуда.
Кончилась эпоха гробового молчания, единомыслия и единообразия. Тем более, моя поездка пришлась на то время, когда еще были горячи воспоминания и эмоции от жестокого подавления выступления казахской молодежи в декабре 1986 г. против назначения первым руководителем Казахстана назначенца Кремля Г.Колбина.
Безусловно, это была большая политическая ошибка советского руководства, которое не учло рост национального самосознания казахского народа, оскорбило и растоптало это чувство. В Кыргызстане, говорю за среднее и молодое поколение, тоже были возмущены этим назначением, а на поддержку восставшей казахской молодежи в Алматы начали организованно и неорганизованно выезжать возмущенная кыргызская молодежь.
В парткоме нашего мединститута дали команду, чтобы преподаватели всячески препятствовали выезду студентов, но это мало чем помогло. Студенты, невзирая на все запреты, и, видя сочувствующие взгляды своих преподавателей, выезжали. Некоторые преподаватели тоже открыто рвались в Алма-Ату на помощь. Мои студенты потом рассказывали мне, что силы милиции и КГБ отлавливали их при выезде из Бишкека и на Курдайском перевале и под их контролем отправляли назад домой.
В этой накаленной политизированной обстановке, в условиях беспрестанных дискуссий и словесных баталий, мы начали свое переобучение. В нашей группе мне в глаза бросились сразу два человека, с которыми мы затем прошли и проходим нашу жизнь. Одного из них звали Камал Бурханов, второго – Буркутбай Аяганов (о них нельзя говорить раздельно).
Оба были высоко образованны, харизматичны и убедительны честны и красноречивы при анализе сложных вопросов и в научных спорах, несмотря на свою молодость и отсутствие регалий. К этим отмеченным качествам, впоследствии я прибавил много других достоинств, из которых хотел бы особо выделить - доброжелательность и человечность.
Когда мы познакомились ближе оказалось, что Камал работал старшим преподавателем на историческом факультете в КазГУ им. А.Фараби, а Беркут – старшим преподавателем в КазПИ им. Абая. Они были уже знакомы друг с другом. Но после курсов переподготовки они стали закадычными друзьями, как говорят – «не разлей вода». Да и сейчас, когда они живут и работают в Астане, их также часто видят вместе! Третьим другом в этом кругу стал я – кыргыз из Бишкека, который, забыв, что я гость, тоже встревал во все эти жаркие дискуссии и дебаты и вместе с Камалом и Буркутом участвовал в критике местных ретроградов и противников перемен. На этой идейной почве и произошло наше объединение, которое, как я уже сказал выше, прошло испытание временем. После занятий, в конце недели мы любили вместе собираться за кружкой пива где-нибудь в кафешке на природе, в гостях у друзей или в моем общежитии (благо, оно было недалеко от места учебы), чтобы продолжить наши общие разговоры и размышления о будущем наших народов. Эта тема в то время никого не оставляла равнодушной, ибо в то время весной 1987 г. в СССР готовился первый референдум о будущем советской страны.
Я тоже в то время работал на рядовой преподавательской работе, окончив исторический факультет Ленинградского университета и аспирантуру Московского института истории СССР АН СССР. За моими плечами был год работы в Карагандинском мединституте и несколько лет в Институте истории АН Киргизской ССР, Киргизском госмединституте. По возрасту мы все были примерно ровесниками (самый старшим был Камал, затем Буркут, потом я) и все писали, за исключением меня, кандидатские диссертации без отрыва от производства. Я же в отведенный в аспирантуре срок не защитился, т.к. когда написал болванку, началась политика перестройки и по предложению моего научного руководителя все пришлось переписывать заново, поскольку тема относилась к периоду 1925-1938 гг. – самому разгару сталинизма, роль которого в горбачевской СССР стала кардинально пересматриваться и переосмысляться. Самым первым выстрелил и стал кандидатом исторических наук Буркутбай, через год – Камал и еще через год – я. При защите докторских диссертаций тон, как всегда, задавал Буркут. Он защитился в 1996 г., в 1997 г. с небольшим перерывом во времени – я и Камал. Но Камал, обучаясь в Турции, поменял специализацию и защищался по политологии, тогда как мы остались историками. Сейчас, конечно, приходится заниматься всем, чем придется – и политикой, и юриспруденцией, и международными отношениями, и многими другими дисциплинами. Время наступило очень динамичное, требующее от каждого универсальных знаний и подготовки. Камал и Буркут, да и я тоже, стали известными учеными, руководителями крупных научных подразделений и государственных служб, авторитетными общественными деятелями.
Два слова о президенте Нурсултане Абишевиче Назарбаеве, с именем которого тесно связана новейшая история суверенного Казахстана. Он был хорошо известен среди политиков СССР старшего поколения, стал председателем Совета Министров Казахской ССР в достаточно молодом возрасте. Но для рядовых кыргызстанцев, в т.ч. и для меня, он был в то время недостаточно известен. И мои новые друзья — Камал и Буркут — многое сделали для того, чтобы просветить меня в этом вопросе. И в своих оценках они не ошиблись – президент Н.Назарбаев превратился в мощную политическую фигуру мирового значения, который уверенно выводит Казахстан на новые мировые рубежи. В этом смысле для меня символична и показательна Астана! Я часто бываю в этом замечательном и считаю в одном из красивейших городов Евразии и мира. Для меня он напоминает маленький макет планеты Земля, в центре которого стоит Казахстан. Вот так мне он видится – новый Казахстан в центре мироздания. Роковая ошибка президента Н.А.Назарбаева, по моему мнению, состояла в том, что не ушел раньше, когда начался его закат.
Камал, будучи председателем специализированного совета по защите диссертаций по политическим наукам, сделал многое для подготовки кыргызских научных кадров. Наши первые доктора и кандидаты наук защищались в этом спецсовете. Для них Камал Низамович Бурханов стал отцом родным. Кыргызские историки и политологи его очень уважают и любят до сих пор. Я этим горжусь и всегда подчеркиваю, что Камал не только мой коллега, но и близкий друг, единомышленник. И что наша дружба началась на заре борьбы за национальную независимость.
Как-то я приехал на конференцию по диалогу цивилизаций на Иссык-Куль. Поехал только потому, что в списке участников значилась фамилия Камала, чему я очень обрадовался и принял приглашение. Приехав на место, я все время беспокоил организаторов конференции: «Приехал ли Бурханов?» Он так и не приехал, т.к. в тот день были объявлены итоги голосования и он стал депутатом Парламента Казахстана, чему мы все, участники конференции, были бесконечны рады. Казахстан получил достойного, умного, проницательного, справедливого депутата с широчайшим кругозором и высочайшим интеллектом. Когда я пишу эти строки, он уже во второй раз представляет в Мажилисе народ своей страны.
И был уверен, что будет достойно представлять парламент в третий, четвертый, пятый и прочие разы. Но «наши дураки» его недооценили. И он ушел из жизни десять лет тому назад в расцвете творческих сил.
