Инфляция в стране имеет исключительно монетарный характер. Ее теперь уже сложно завуалировать так как каждый чувствует давление на свою покупательную способность. Денежная масса растёт быстрее, чем экономика, и подстёгивается скрытыми потоками, импортом и сомнительными инвестициями.
Криптовалютный сектор стал одним из самых мощных инфляционных насосов. Его оборот сегодня на порядок превышает объём сделок на фондовой бирже. Эти транзакции фактически увеличивают денежную массу, не отражаясь в официальной статистике. Криптоактивы становятся «теневой валютой», которая раздувает цены, не создавая реальной добавленной стоимости.
Фонды развития и банковская практика — ещё один скрытый источник инфляции. Эти структуры работают вне системы резервирования: средства проходят через эквайринг, но не учитываются в кредитной статистике. В результате формируются неликвидные портфели, а экономика получает очередную дозу «пустых» денег.
Импорт добавляет масла в огонь — не столько через рост цен, сколько через монетарные каналы. За год импорт вырос на 75% в долларовом выражении, что отражает чрезмерный внутренний спрос и реэкспорт. Это приводит к оттоку валюты и, как следствие, к расширению сомовой массы.
Прямые иностранные инвестиции (ПИИ), которые нам преподносят как благо, нередко становятся инфляционными ловушками. Деньги приходят, но не создают устойчивого роста — лишь раздувают расходы.
Яркий пример — проект китайской компании по переработке мусора в Бишкеке. Теперь город будет платить около $17 за тонну отходов (примерно 1445 сомов), хотя раньше на въезде на свалку это стоило 100-200 сомов. Рост тарифов будет очевидно вызван не повышением зарплат рабочих, а удорожанием топлива и утилизации — иными словами, внешними контрактами. В итоге Бишкек платит по $17 000 в день, а аналогичные «зелёные» проекты в других городах обещают ту же схему: выгоды — инвесторам, расходы — гражданам.
Пока что правительство сдерживает тарифы за счёт субсидий, чтобы не раздражать электорат перед выборами. Но после них эти субсидии неизбежно прекратятся: у Минфина есть приоритеты поважнее — выплата купонных процентов по евробондам и погашение тела облигаций в 2030 году на сумму более $700 млн, плюс столько же по другим заимствованиям.
Поэтому, граждане будут платить не только за вывоз мусора, но и за обслуживание долгов государства перед иностранными кредиторами. По сути, те самые $17 за тонну отходов — это не тариф за утилизацию, а скрытая цена обслуживания обязательств перед инвесторами.
Государственные чиновники нередко подписывают инвестиционные соглашения, не вникая в их содержание, тем самым создавая риски для бюджета и граждан. Ответственность за последствия подобных решений часто перекладывается на внешние факторы. Перед подписанием документов необходимо внимательно изучать условия. При наличии строгого контроля за денежными потоками инфляцию можно было бы сдерживать более эффективно.
Нургуль Акимова - экономист, экс-советник министра экономики.
