С началом глобализации повсеместно, в т.ч. и на постсоветском пространстве, активно идет процесс демократизации и становления демократических ценностей как верховенство прав человека, парламентаризм, гражданское общество и т.д. Эти ценности усваиваются не линейно и каждая страна дарит миру свой уникальный опыт трансформации с учетом особенностей своей культуры. При этом нельзя забывать, что есть и будут общие закономерности, хотя есть отдельные мнения, что не может быть общих законов, что все это стереотипы и выдуманные мифы. А стандартные политические теории не имеют в Кыргызстане инструментов, которые бы помогли понять, что происходит в этой центрально-азиатской республике.

По поводу транзита кыргызского парламентаризма написано пока еще очень мало. Двадцать с лишним лет политики страны никак не могут найти оптимальную модель отечественного парламента, который бы начал приносить эффективную пользу. Как только над ним не экспериментировали: постоянно меняли численность, по-разному избирали депутатов, создали двухпалатный парламент, а затем отменили его, трижды досрочно распускали, но весомых сдвигов не добились. Жогорку Кенеш не стал ближе к народу и профессиональнее защищать его интересы, не стал качественнее писать законы и эффективнее контролировать исполнительную власть. Не растет в профессиональном плане, слаб в интеллектуальном отношении. В парламенте по-прежнему мало юристов и экономистов высшей квалификации, хотя само наименование органа – «законодательная власть», предполагает преимущественное представительство в нем политиков, хорошо знакомых с законами, их применением, техникой их написания, обладающих экспертными качествами, умеющими анализировать, обобщать, писать, читать и понимать серьезную литературу. Естественно, что реформа Жогорку Кенеша в условиях процессов глобализации, требует осознанного и профессионального подхода в поисках его оптимальной для страны модели.

Науке, например, известно 5 типов парламента по их отношению к исполнительной власти – доминирующий (Италия), автономный (США, Швеция), относительно автономный (Великобритания), подчиненный (Франция) и полностью подчиненный (СССР, Куба, КНДР, Саудовская Аравия и др.). У каждого из них есть свои недостатки, преимущества, приоритеты, ценности. Все это говорит о том, что парламент – это очень сложная социально-политическая конструкция, которая не потерпит дилетантства. Какой тип парламента наиболее приемлем в условиях Кыргызстана? Какую модель нужно проектировать, чтобы получить максимально полезный эффект в условиях привычной и скучной «догоняющей» стратегии? Может быть стоит вывернуться наизнанку, чтобы окончательно не отстать?

Какую в Кыргызстане нужно создать модель политической системы – «англо-американскую», «континентально-европейскую», или, продолжить строить «доиндустриальную» модель, которая не сопровождается экономическим улучшением?

Какой тип политического режима лучше всех соответствует стране? Здесь также известно несколько моделей – «западная полиархия», «новая демократия», «восточноазиатская», «исламская» и др. Если посмотреть на соседей по региону (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан), то они, кто успешно, а кто и нет, идут по пути восточноазиатской модели (Япония, Корея, Малайзия), которая отдает предпочтение экономическому развитию, государству и национальным ценностям. Кыргызстан же следует по модели, называемой «новой демократией» (Польша, Чехия, Венгрия и др.), и отдающей предпочтение правам и свободам человека. Таким образом, в области политической модернизации, прав и свобод граждан Кыргызстан обогнал всех своих соседей, но в плане экономического роста и материального благополучия людей продолжает находиться на одном из последних мест в СНГ. Почему? На все эти вопросы власть, опираясь на новейшие достижения науки, должна дать ясные и понятные всем ответы, спроектировать будущую модель развития страны, чтобы люди не блуждали в потемках.

А обозначенная официальными властями цель – строительство парламентской республики не может быть принята как цель государства. Парламентская форма правления это инструмент, механизм реализации политики, это промежуточная цель, одна из задач. В странах молодой демократии правящие элиты часто путают цели и инструменты. Все формы правления хороши. Нет плохих форм правления, есть лишь бездарные политики, которые даже богатую страну могут превратить в безжизненную пустыню. Парламентская форма правления не может быть панацеей от трудностей. Еще в древние времена карфагенский сенат, предал своего великого полководца Ганнибала, боясь усиления его политического влияния и погубил свою страну [1]. Франция (Четвертая Республика) была парламентской республикой, но в середине 60-х гг. прошлого столетия перешла к смешанной (полупрезидентской) форме правления, не выдержав диктатуры парламента. США начинали свою независимую историю как парламентская республика, но постепенно эволюционизировали в сторону президенционализма.

Целью не может быть мирная передача власти или проведение демократических выборов. Это тоже задачи.

Цель – это другое. Целью может быть развитие Кыргызстана, возрождение народа, экономические достижения, благосостояние, повышение качества жизни [2].

Очень важно определить оптимальные пути реформ, а для этого надо признаться, что в Кыргызстане установлена не парламентская форма правления. Парламентской республикой ее называют только политики. Ученые-конституционалисты с самого начала говорили об установлении одной из форм смешанной модели, каковой является премьер-президентская. Есть общепринятый критерий оценки той или иной формы правления – это ответ на вопрос: кто отправляет правительство в отставку? По новой Конституции, Жогорку Кенеш может выразить правительству вотум недоверия, но окончательное слово остается за президентом. Он может сохранить правительство и не поддержать решение парламента. Этим все сказано.

При премьер-президентском правлении оптимальная модель парламента – «подчиненная». Если бы в республике реально существовала парламентская модель – можно было бы попытаться сконструировать «автономную» или «относительно автономную» модель. «Доминирующую» модель строить в условиях молодой демократии очень рискованно. Даже в развитых государствах она ведет к параличу власти. В мире парламенты редко доминируют над правительством. Лишь «доминирующие» парламенты всевластны и могут в одночасье отправить правительство в отставку. Поэтому там правительства меняются как перчатки. Но ту или иную модель парламента нельзя строить вне исторического и цивилизационного контекста.

С провозглашением т.н. «парламентской республики» в Кыргызстане возникла иллюзия, что спикер становится могущественной политической фигурой вровень с основными политическими игроками, которыми, как правило, являются глава государства – президент (при смешанной и президентской системе) и глава исполнительной власти – премьер-министр. Это, конечно, заблуждение. Позиции спикера при любой, даже парламентской, политической системе всегда непрочны и легко уязвимы. У парламента нет вертикали власти, соответствующих финансовых и кадровых ресурсов, как у исполнительной власти. Спикер, прежде всего, модератор, ведущий собрания. Первый среди равных. Существует понятие церемониальной и эффективной власти. В руках президента (в смешанной и президентской системах) и премьера в основном сосредоточена эффективная власть. У спикера и президента парламентской республики, главным образом, имеется церемониальная власть (встречи, переговоры, приемы, речи, награждения). Эффективная власть у них бывает только в отношении своего аппарата или канцелярии. Но, несмотря на эту кажущуюся слабость, у спикера и парламента есть множество рычагов подчинить исполнительную власть, «вить из нее веревки». Через, например, право устанавливать и принимать законы, формирование повестки дня, управление ходом заседаний, импичмент, исполнение контрольных и представительных функций, право выступать от имени народа и т.д.

Одним из центральных вопросов в области политической глобализации является вопрос о месте и роли государства. Глобализация поставила под вопрос ставшую привычной в совре­менном обществе роль государства. Сторонники неолиберальной модели глобализации утверждают, что национальное государство становится анахронизмом и поэтому должно постепенно отказываться от привычного регулирования, сложившейся практики социальных расходов, сосредоточившись на решении задачи устранения барьеров на пути международных потоков товаров и капиталов [3].

Исходя из типологии, предложенной американским политологом Р.Купером, в современном мире выделяются три типа государств [4]:

1. «Постсовременные», это преимущественно развитые западные страны, постиндуст­риальные страны Северной Америки, Западной Европы и Восточной Азии, активно участвующие в процессе глобализации в разных уголках земного шара. Эта группа стран включает в себялишь пятую часть человечества, но владеет основными рычагами влияния на все сферы мирового развития.

2. «Современные», или традиционные государства-нации, главным образом незападные страны, еще недостаточно вовлеченные в процесс глобализации. Они сумели создать за последние 20-30 лет на своей территории своего рода анклавы глобализации, но им противостоит огромный мир традиционного общества, продолжающего определять ориентиры внутренней и внешней политики. К этой группе государств относится большинство стран Восточной Европы, Юго-Восточной и Юго-Западной Азии и Латинской Америки.

3. «Досовременные» или «предсовременные», т.е. находящиеся на пути к созданию государства-нации и имеющие выраженную тенденцию к распаду. К этой группе можно отнести некоторые госу­дарства Африки, Южной и Юго-Западной Азии, Латинской Америки. Некоторые политологи относят к ней и некоторые страны Центральной Азии, например, современный Кыргызстан, Таджикистан. Досовременное государство можно считать квази­государством, поскольку государственные институты в нем слабы и не способны к непосредственному, монопольному контролю над аппаратом насилия.

«Современное государство» в большей степени отвечает традиционным представлениям о национальном суверенитете. Его суверенитет носит позитивный характер, государство имеет национальную индустриализированную экономику. Отношения между современными государствами могут строиться на принципе баланса силы, но могут при этом содержать существенные элементы сотрудничества и институционализации.

«Постсовременное государство» - это совершенно иной феномен. Здесь сам принцип современного государства - суверенитет, обеспечивающий защиту от вторжения, - утрачивает свое прежнее значение. Постсовременные государства допускают вмешательство извне в свои внутренние дела, поскольку они получают нечто взамен, а именно: влияние на супернацио- нальном уровне правления.

Итак, в первой половине 21 в. следует ожидать снижения роли национального государства в мировой политике и государственной власти практически во всех странах. Это обусловлено глобализацией. Дальнейшее развитие глобализации в условиях снижения социальной роли национального государства может привести к неудер­жимому росту социальной незащищенности большинства населения планеты - и, как следствие этого, - к самым неожиданным изменениям правящих в мире идеологических принципов и доктрин. И при конструировании модели кыргызского парламентаризма важно учитывать эти и другие обстоятельства, порожденные глобализацией, а также мировой опыт в становлении и развитии различных парламентских систем. Не надо исключать, что в мире есть отдельные силы, которые не заинтересованы в подъеме стран «третьего мира», которым выгодно, чтобы они всегда оставались «мировой периферией», сырьевой базой для развитых стран, о чем свидетельствует появление концепции новой модели мира и «золотого миллиарда». Такого рода силы будут подталкивать Кыргызстан на пути, которые, в конечном итоге, приведут страну к политическому и экономическому коллапсу, или полному подчинению этим силам [5]. Поэтому для Кыргызстана очень важно за короткий срок творчески изучить и внедрить у себя самый передовой и оптимальный опыт модернизации с учетом национальной специфики.

Главное, что необходимо сделать немедленно и сейчас – это строгое соблюдение законов, балансов и равновесия между ветвями власти. Нужно повышать профессионализм парламента, улучшать парламентский менеджмент, законодательный процесс и контрольные функции. Это самые слабые стороны деятельности Жогорку Кенеша с момента его образования. Нужно смело избавляться от советского наследия. Необходимо, чтобы парламент превратился в интеллектуальный центр страны, творил сильные законы и эффективно контролировал исполнительную власть. Нужны депутаты-законодатели, депутаты-слуги народа, депутаты- интеллектуалы, а не просто «доставалы». Нужно повысить интеллектуальный уровень парламента путем принятия специальных мер, чтобы в аппарат и в состав депутатского корпуса пришли люди с критическим и экспертным мышлением, с юридическим и экономическим образованием. Важно, чтобы парламент обучался и систематически повышал уровень своей профессиональной подготовки. Необходимо оснастить парламент самым современным оборудованием. Все сделать правильно и разумно, с учетом интересов государства и народа, мировой и национальной практики, достижений современной юридической мысли. А это требует серьезных изменений во всех сферах деятельности, в нацие-строительстве, в политике, в отношении к парламенту и парламентаризму как сложным социальным феноменам как со стороны государства, так и всего гражданского общества.

Литература:

См.: Гарольд Лэмб. Ганнибал: один против Рима. – М.: Центрполиграф. – 153 с. // www.livelib.ru/book/1000162111

См.: Делягин М. Восемь пунктов спасения нашей родины /delyagin.ru › Статьи и интервью.

См.: Глобализация мирового хозяйства и национальные интересы России. - М.: 2002. - С. 28-30.

См.: Граждановедение. Учебное пособие для студентов вузов Кыргызской Республики / Под общ. ред. Фаттаховой А.Ш. – Б.: «St.Art», 2011. – С. 28-29.

Там же. – С.29-30.