На прием к Главному Будсмену записались самые разные просители. Характер будсмена Дурсунбека Акуя был активный, чрезвычайно разностронний и любопытный, одним словом «Акуенный». Это определяло контингент просителей, то есть кого там только не было. Оно и правильно — все же имеют права. А раз есть права значит они всенепременно нарушаются. На том стоим. Так что с утра приемную заполонили сектанты, мутанты, эмигранты, положенцы, жертвы всех видов насилия и насильники всех видов. Среди всего этого биоразнообразия выделялись несколько парней и одна девушка. Парни - маечки в облипочку, брючки в обтяжечку, макияж в меру. Девушка — тяжелые ботинки, тяжелый взгляд, короткие грязные волосы.. Секретарша скучающе разглядывала всех этих господ-товарисчей, братьев по вере и прочих страждущих. Как вдруг по внутренней связи раздался голос Дурсунбека: «Попросите в кабинет представителей организации «Попинг в лизинг». Парни в маечках начали торопливо прихорашиваться, будсмен же мужчина все -таки, хотя и Акуй. Девушка шмыгнула носом и сплюнула на пол возле секретаршиного стола. Все они гуськом вошли в кабинет Акуя. Парни помахивая попками, девушка — расправляя плечи. Акуй в силу приветливости характера двинулся было навстречу с распростертыми обятиями, но заметив загоревшиеся глаза парней, резко остановился, взвизгнув тормозами на туфлях, и попятился назад, строго лицом к посетителям. «Прошу, присаживайтесь» - издалека махнул он рукой, стараясь выглядеть как можно более асексуально, это ему без проблем удалось — с фактурой, понимаешь, повезло. Парни все равно повалили с рукопожатиями к будсмену. Ребята томно пожимали его руку, девушка крепко сдавила сверху крупной ладонью маленькую ладошку будсмена, который прижался спиной к сейфу. «Слушаю вас!» - будсмен попятился к столу, оставаясь по прежнему в позе «лицом к врагу». Он бочком добрался до стола и, облегченно вздохнув, припечатался намертво к креслу тем местом, которым промышляли просители. «Дорогой будсмен, мы просим вас защитить наши права. Мы тоже чьи-то дети и нам тоже хочется жить и любить свободно. Чтобы никто нас не осуждал и никто не показывал на нас пальцем, чтобы нам отвечали взаимностью. Тем более, с кем-то мы из одной расы, с кем-то из одной нации, с кем-то даже из одного детского садика. Разница между нами лишь в любовных настроениях. Кто-то слаб на передок, ну, а мы наоборот. Вот и вся разница. Узаконьте нас. » - быстро зачитал обращение главный пид-лидер организации. «Да я, собственно, тут, это, как его, ну, хорошо, что-нибудь придумаю. Главное, чтоб меня правильно поняли законовзятели и граждане.» - прижимаясь крепче к сиденью кресла одним местом вежливо ответил Будсмен. «Ура! Давайте проведем в Устукане фей-парад! Мы вас посадим на голубой паланкин и будем носить по городу, благодетель вы наш!» - обрадовались просители. « Вы что? Я не сяду. Тем более в голубой.» - заволновался Акуй «Ну, тогда давайте в розовый.» - басом сказала девушка и решительно посмотрела в глаза будсмена. «Да нет, не надо, я добрый, я за просто так буду ваши права защищать, без паланкина.» - отнекивался Будсмен. «На нет и суда нет , как говорится. Хотя жаль.» - делегация удалилась с чувством глубокого предвкушения фей-парада. Будсмен не вставал с кресла до вечера. Без него он чувствовал себя каким-то беззащитным.