Истинный художник всегда современен. Не тем, что его творчество можно легко вписать в стандарты того или иного времени, а, пожалуй, тем, что оно вопреки всему с простодушным упорством устремлено к идеалам гармонии и достоинства. А это как раз тяжелее всего. Ибо у каждого времени всегда свои ослепительные идолы, которые суррогатами мудрости и красоты гипнотизируют легковерные толпы.

Мелис Убукеев был истинным художником.

Лет тридцать-сорок тому назад, прочитав киносценарий "Долгий путь домой», я восхитился ёмким и образным письмом повествования и сказал Мелису:

"Вы же прекрасный писатель!.. Почему не пишете прозу?». Он сказал, что прозой нужно заниматься всерьёз, а не между делом, и этим он, видимо, займется к старости, сейчас же ему недосуг, он должен реабилитиро­вать эпос «Манас». Я удивился и заметил: «В чём реабилитировать?.. И без того об эпосе тонны определений и эпитетов превосходных степеней».

Он усмехнулся: « К сожалению, большинство из них ни к чему не обязывающие комплименты воспитанных людей, а мы повторяем их как попки.. Эпос - духовная родословная народа, и поэтому мы сами должны вгрызаться в его глуби, а не заниматься систе­матизацией чьих -то высказываний, какие бы мировые величины их не высказывали»... За точность фраз и слов не ручаюсь - все таки прошло столь­ко времени - но смысл я запомнил. Потому что для меня тогда существовали незыблемые авторитеты, на которых я не посмел бы поднять глаза, а он говорил о них как о соседях по коммунальной квартире. Это – поразило. И ещё поразило - его «я должен». Масштаб взваливался на плечи, как мешок картошки. Что это, паранойя, необузданное самомнение или ответственность личности, осознающей собственные силы? Время показало, что второе предположение было ближе к истине.

Чувством ответственности была продиктована вся творческая жизнь Мелиса Убукеева. Блестящий дебют - фильм «Трудная переправа», который в момент превратил амбициозного увальня в классика кыргызского кино.

Любовь партии и народа. Доброжелательное внимание первых лиц республики, их дружеские советы. Господи, счастье то какое! Садись на санки фортуны - подтолкнут, повезут с визгом, с ветерком к деньгам, фанфарам, орденам и к пожизненному памятнику у халупки детства…

Но Мелис предпочёл соскочить с роскошных санок фортуны..

И идти своим путём. Элементы декора и эпитеты вульгарней социологии в официальной истории Кыргызстана и его культуры приводили Мелиса в бешенство. Гласно полемизировать с этим в то время было невозможно. Поэтому своё видение он излагал языком искусства. «Трудная переправа» - его первый ответ государственной идеологии. Потрясающая метафора Родины - слепая женщина, среди горя и унижений зачем-то пуще всего оберегающая своё достоинство. Мелис приступает к съёмкам фильма «Тайна мелодии»
- готовится его второй ответ идеологии . Но государство не расположено к диалогу. Появляются куча советников, обладающих властью и званиями и чистосердечно полагающих, что винегрет из цитат и политических установок может успешно заменить желание творца думать, чувствовать, творческую потенцию, наконец. Мелис уважал себя, чтобы вопреки себе принимать чьи-либо сове­ты. На языке чиновников это именуется строптивостью, и она рождает не­удержимый зуд наказать, унизить. Мелиса на долгие десять лет отлучают от кино.

А потом .. А что потом? Потом - работа на износ, чтобы успеть… Вначале, чтобы после долгого отсутствия тренажа вернуть уверенность почерка, Мелис снимает художественные фильмы «Жили-были» и «Провинци­альный роман», и - опять магнетическая стихия народного образа мира, великая тайна того, как сумел выжить маленький народ в окружении боль­ших и амбициозных народов в течение трёх тысячелетий и сохранить самоназвание.
А код расшифровки этой тайны - в эпосе «Манас».

Полнометражные документальные фильмы «Сокровенное сказание», «Вселен­ная Манаса», книга - исследование «Вселенная Манаса» (издана посмер­тно), подготовка к съёмке нового фильма об эпосе и истоках кыргызской творческой фантазии.

Смерть подстерегла на лету.

17 апреля Мелису исполнилось бы восемьдесят лет. Вот уже двадцать лет его нет с нами. Незаменимых, конечно, нет, но Мелиса пока ещё никто не заменил. Некому взять нас за загривок, встряхнуть и показать на небо, сияние которого мы, насмерть озабоченные суетой за выживание, стали уже забывать.