Вспоминается история, когда несколько лет тому назад ЖК инициировал общественное обсуждение законопроекта о реабилитации​ политических репрессированных до 1953 года.

Это был второй закон, первый оказался беззубым. Не принес чувства облегчения жертвам и потомкам репрессированных, покаяния и раскаяния за совершенные сталинским режимом массовые преступления.

После реабилитации никто из представителей власти публично не извинился и не покаялся. Не говоря уже о том, чтобы какой-нибудь прокурор пришел домой и выразил соболезнование, что произошла трагическая ошибка.

***

У 6 -го созыва ЖК тогда не хватило духа его принять, хотя законопроект поддержали такие уважаемые деятели культуры и литературы, как Болот Шамшиев и Мар Байджиев. Оба они уже ушли из жизни, а воз и поныне там.

***

Закон надо бы принять. И не только потому, что мы отстали от наших соседей. А потому, что оставаясь самой демократической страной в регионе, мы по части политической реабилитации репрессированных плетемся в хвосте стран СНГ.

Этого ждут потомки репрессированных, их внуки и правнуки, потому что чуть что, их начинают упрекать репрессированными предками. Мол, были «врагами народа»...

Ведь сохранение Чести, Лица во все времена были у нашего народа на первом месте.

***

Мой отец Карпек Курманов после ХХ съезда партии первым делом взялся за дела по реабилитации своих близких родственников? Благо он был юристом и знал, как это делается. Одни этого не знали и не воспользовались предоставленной возможностью в силу своей неграмотности и темноты. Другие не дожили до этих времён.

Потому, что отец чувствовал себя бесправным, не мог защитить себя и свою семью. Ему все время тыкали репрессированными родственниками в лицо. Увольняли с работы и учебы, не давали спокойно жить и работать. Все время я жил, - говорил он мне, - как на «пороховой бочке». Оставил мне все документы по реабилитации и настрого наказал беречь их. В свое время эти материалы я опубликовал, предал гласности, зная, что хранить справки недостаточно.

***

До сих пор не реабилитированы родной прадед — родовой вождь саяков Курман Лепесов,​ приговоренный в 1926 г. к 5 годам ссылки в Украину, его сын болуш Загорной волости Искак Курманов, сын Шарапидин Лепесов вообще бесследно исчез после ареста, другие родственники, кудалар...

В политическом отношении до сих пор не реабилитированы Абдыкерим Сыдыков, Ишеналы Арабаев, Дуур Сооромбаев, Касымбай Тельтаев, Касым Тыныстанов, Осмон Тынаев, другие известные кыргызские политики, патриоты кыргызского народа, вышедшие из народно-демократических партий, как «Алаш», «Шуро-Исламия», «Улема», «Туран» и т.д. К ним большевистская Фемида была особенна нетерпима и враждебна.

У многих есть справки о судебной реабилитации, но политически они не были реабилитированы.

И таких людей, чьи имена и судьбы были разрушены и оболганы официальной большевистской идеологией и пропагандой​ тысячи, десятки, а может быть и сотни тысяч человек.

***

Более того, нельзя ограничиваться временем до 1953 г. Политические репрессии в СССР продолжались и после ХХ съезда КПСС.

ГУЛаг закрыт был только в 1961 году. Политические процессы продолжались под предлогом борьбы с уголовными преступлениями.​ Возьмем, к примеру, «дело по Аламединской трикотажной фабрике» в 1961-1962 гг. или «антимилицейскому восстанию» во Фрунзе в 1966 г.

Первое дело, прозванное «еврейским»,​ стало фиктивным основанием для смещения с должности 1-го секретаря ЦК КП Киргизии Исхака Раззакова, который прослыл в Политбюро «националистом» за то, что обращал особое внимание на развитие кыргызского языка, национальной культуры, искусства, экономики...

Во Фрунзе в это время шли три массовых процесса, помимо «трикотажного дела», еще над милицейскими и прокурорско-судебными работниками. Официозу нужно было громкое дело, повод, чтобы с треском «за развал республики» снять с работы И. Раззакова.​

Катком прошлись по многим человеческим судьбам, расстреляли 21 человека, в т.ч. председателя Госплана Бекжана Дюшалиева, бывшего правой рукой Раззакова, сильного экономиста и успешного реформатора, скрыв его участие в Великой Отечественной войне, откуда он вернулся​ в звании​ капитана Советской Армии. Всем рядовым​ участникам войны на процессе расстрел заменили на 15 лет заключения.​

Эта умышленная «ошибка» стоила Б. Дюшалиеву​ жизни, а статус «врага народа» стал кошмаром для его семьи​ и детей.​

***

В ходе этих​ процессов расстреляли молодого адвоката Илью Броера только за то, что слишком умело и профессионально защищал своего подзащитного, мешая следователям сфабриковать против него дело так, как им заказывало начальство. Немыслимый в истории акт авторитарно-тоталитарного произвола. Все юристы нашей республики были в шоке от такого беспредела, которую творила выездная сессия Верховного суда СССР.

***

А куда деть​ спецпереселенцев, целые народы и социальные группы (чеченцев, ингушей, азербайджанцев, турков-месхетинцев, карачаевцев, балкарцев, немцев, корейцев, греков, финнов, болгар и др.),  депортированных из родных мест в разные годы, среди которых во время раскулачивания были и кыргызы, казахи, узбеки и др. жители Туркестана, высланные в Сибирь, Урал, Крайний Север, Украину), политзаключенных диссидентов советской эпохи​ ​ хрущевского "строительства коммунизма" и​ брежневского "развитого социализма", томившихся в психиатрических лечебницах?

А как быть с кыргызскими учёными, как К. Нурбеков​ и С. Аттокуров, подвергшихся политическим гонениям за свои научные взгляды и убеждения?...