Добавить свою статью
19 Февраля 2024
О проблемах продвижения кыргызского языка и сохранении баланса в культурном разнообразии и идентичности

Проблема развития и распространения кыргызского языка пронизывает все слои общества и сферы жизни. Государство лихорадочными действиями пытается его дальше внедрять в делопроизводство и документооборот. На бытовом уровне родители пытаются мотивировать детей учить кыргызский. Несмотря на наличие неравнодушных сообществ, пытающихся внести вклад в решение, продвижение языка идет хаотичным образом. Однако, глубина проблемы также кроется в том, что на кыргызском не говорит и огромное количество самих кыргызов. Так как же быть? Давайте подробнее рассмотрим некоторые реалии.

1. “Носители” языка сами не знают языка

Кыргызские дети, растущие в городской среде, в той или иной степени ощущают на себе остроту вопроса уже с раннего возраста. Ребёнок часто слышит от родителей “үйдө кыргызча сүйлө” (дома говори на кыргызском), “балам таптакыр орус болуп чоңоюп жатат” (ребенок совсем растёт русским). Дети растут с этим непрерывным давлением со стороны кыргызскоговорящей родни.

Несмотря на попытки родителей прививать кыргызский с детства в домашних условиях, в век YouTube и наличия более качественного цифрового контента на русском языке, кыргызский сам по себе вытесняется из домашней среды. Так как родители на работе, а дети в свободное время смотрят “Малышарики”, “Маша и Медведь” и “Фиксики”.

Легендарных бабушек и дедушек, живущих бок о бок с внуками, в городской среде мало. Также родители с раннего возраста своих детей делают осознанный выбор в пользу русскоязычных садиков и школ. Тут мы приходим к следующей проблеме.

2. Качество преподавания в кыргызскоязычных школах — еще один фактор выбора школ для родителей

Ни для кого не секрет, что русскоязычные школы, если говорить обобщенно, исторически порядком сильнее кыргызскоязычных школ. Есть исключения, но в масштабах республики они ничтожно малы. То же самое касается и детских воспитательных учреждений.

В Бишкеке русский язык в целом доминирует во всех сферах жизни, и именно по этим причинам молодые семьи даже не задумываются перед выбором, в какой садик отдать ребенка. Стоит отметить, что и русскоязычные школы в последние годы страдают от сильного упадка качества преподавания и нехватки учителей.

Но родители предпочитают отдавать своих детей в более укомплектованные школы, туда, где по всем предметам есть учителя и преподаватели. Кыргызскоязычные школы в еще большей степени страдают от нехватки учителей по точным наукам и это также влияет на выбор родителей. Низкая заработная плата учителей уже предопределяет нежелание талантливой молодёжи идти в учителя.

3. Появляются требования, но не создаются условия

Все кыргызстанцы хотели бы изучать кыргызский язык, хотели бы им пользоваться, но есть сложности в достижении этой вселенской цели:

1. Очень мало качественного цифрового контента, который бы также привлекал внимание как детей так и родителей.

2. В целом ощущается нехватка учебных материалов и онлайн-ресурсов как по преподаванию кыргызского языка, так и в целом учебных ресурсов на кыргызском языке.

3. Имеющиеся в наличии учебные пособия недостаточно растиражированы и по качеству и методике давно отстали от времени.

Неравнодушные сообщества уже бьют тревогу, что растут целые поколения, не говорящие на родном языке. Но суть в том, что вышеперечисленные аспекты требуют стратегического подхода и долгосрочных решений, инвестиций и участия всего обществ: молодёжи, гражданского, частного и государственного секторов. Требования по внедрению кыргызского языка должны проводиться поэтапно и сопровождаться созданием платформ и площадок для обсуждения, а также предоставлением возможностей изучения кыргызского языка, информированием и просвещением граждан об имеющихся ресурсах. В противном случае мы рискуем создать морально-психологическое давление на целые категории граждан.

Мы итак кадрово обесточены из-за экономической миграции. С неверной языковой политикой существует риск сподвигнуть еще и языковую миграцию, или просто привести к моноязычности страны, что по себе является другой крайностью, которую мне довелось наблюдать в Армении, в Иракском Курдистане и Израиле.

Другая крайность

Во время моей поездки в Армению несколько лет назад я ощутил, что население в основной массе моноязычное. Русский язык потихонечку оттесняется, но я не заметил, чтобы на смену ему шел, например, английский язык. В итоге у меня было ощущение, что существует риск возникновения языкового барьера между местным населением и посетителями страны.

Еще в 1993 году в Армении приняли закон, согласно которому русский язык - иностранный. Мне как гостю уже довелось это почувствовать, что английский знают еще не все, а русский распространен не везде. Языковая политика еще не привела к языковому барьеру с местным населением, но уже где-то движется в том направлении.

Или, например, когда я работал в консульском отделе посольства США в Багдаде, как-то к нам на визовый прием приехали подростки из Иракского Курдистана. Они говорили только на курдском и совсем немного говорили на английском.

Там после вторжения войск США и свержения Саддама Хусейна власти Курдистана в эйфории практически убрали арабский язык из школьной программы. Всю месть за преступления Саддама Хусейна против курдов решили выместить на арабском языке. В итоге с 2003 года выросло несколько поколений курдской молодёжи, не знающей арабский язык, который как бы является государственным языком Ирака, одним из шести официальных языков ООН, на котором говорит более 420 миллионов людей в почти 24 странах. Убрав арабский язык из школьной программы, они обрекли курдскую молодёжь на моноязычность, что в экономическом плане сильно сузило их возможности трудоустройства или ведения бизнеса и торговли не только в регионе, ближнем или дальнем зарубежье, но даже внутри Ирака.

А Израиль тоже интересен. В Израиле живет около 7 или 7,5 миллионов этнических евреев, многие из которых либо в первом либо во втором поколении являются иммигрантами. Евреи ашкеназы, прибывшие из Европы, говорили на всех своих соответствующих европейских языках: испанском, итальянском, английском, польском, русском, румынском и т.д. Евреи мизрахим, прибывшие из стран Ближнего Востока и Северной Африки, владели соответственно арабским, фарси, курдским, турецким и т.д. Но из-за жесткой языковой политики подавляющее большинство молодых евреев сегодня знает только иврит, абсолютно доминирующий в стране язык. Арабский они не знают вовсе (хотя со всех сторон окружены арабскими государствами и бок о бок живут с палестинцами), английский знают далеко не все. И только выходцы из постсоветского пространства, которые составляют примерно пятую часть всего населения, смогли сохранить русский язык. В беседе со многими израильтянами, они делятся, что такое жесткое насаждение иврита привело к частичной потере культурной идентичности. Отдельные евреи сетуют, что в свое время их родители не обучили их арабскому, фарси или испанскому, которые для родителей являлись родными языками. Где-то в голосах этих израильтян звучала грустная нотка об упущенном разнообразии. Все-таки знание другого языка помимо родного безмерно обогащает человека, и наоборот вытеснение языка пагубно влияет на культурное разнообразие страны.

Хоть мы еще далеки от ситуаций, описанных в вышеприведенных примерах и оттого, чтобы совсем оттеснить русский язык, думаю все эти моменты должны быть осмыслены в процессе реализации языковой политики.

Абай Илиязов, филолог-лингвист

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.
Как разместить свой материал во «Мнениях»? Очень просто
Добавить
Комментарии
Комментарии будут опубликованы после проверки модератором

×