За годы независимости мы осуществили много реформ. Хотя латынское слово «реформа» означает преобразование, в условиях же Кыргызстана оно приобрело зловещий смысл. Наши реформы носили не созидательный, а разрушительный характер.
Приведу конкретные примеры. В начале 90-х годов, несмотря на протесты Легендарного парламента, силовыми приемами была осуществлена так называемая земельно-аграрная реформа. В результате мы в корне разрушили, растащили и разбазарили процветающее сельское хозяйство, обеспечивавшее продовольственную безопасность республики. Вместо 500 крупнотоварных колхозов и совхозов, о чем только можно было мечтать, было создано около 0,5 миллиона неэффективных мелкотоварных крестьянских хозяйств. И результаты этой ломки не заставили себя ждать. В настоящее время мы производим у себя в республике только 30 процентов потребности в продуктах питания, остальные 70 процентов закупаем за рубежом за большие деньги, что и приводит к значительному удорожанию стоимости основных видов сельскохозяйственной продукции. До земельно-аграрной реформы люди на селе жили неплохо, не было ни безработицы, ни бедности. Не было как внутренней, так и внешней миграции.
Затем мы «успешно» провели реформу в промышленном секторе с помощью международной программы PESAC. Согласно специальному обследованию, якобы установившему убыточность существующего производства, буквально на глазах ликвидировали крупные заводы и фабрики, произвольно сокращалась численность занятых рабочих и определялись пути приватизации этих предприятий. В результате мы потеряли мощный Фрунзенский завод сельскохозяйственного машиностроения, своего рода единственный в Советском Союзе по производству пресс-подборщиков, знаменитый Каджи-Сайский электротехнический завод, стекольный завод, многочисленные шахты и другие госпредприятия. И всё это подавалось под соусом «структурного преобразования экономики Кыргызстана». Была реализована Правительственная программа разгосударствления, приведшая к полному погрому базовых секторов экономики, энергетики, машиностроительного комплекса, перерабатывающей промышленности, транспорта, курортной сферы, культуры и спорта.
По настойчивой рекомендации зарубежных «друзей» была проведена реформа высшего образования. Раньше наши высшие учебные заведения функционировали в соответствии с советской системой и успешно готовили высококвалифицированных специалистов. Несмотря на это, нам начали навязывать Болонский процесс – движение по созданию Европейского пространства высшего образования. При этом не учитывался тот факт, что Кыргызстан вовсе не относится к Европе. Болонская система подразумевала получение высшего образования по схеме, состоящей из 3 ступеней: бакалавриата (до 4 лет), магистратуры (2 года) и докторантуры (3 года). Такая сложнейшая система запутала всех и вся и мы оказались у разбитого корыта, то есть потеряли сложившуюся систему, по которой работали 70 лет и не могли полностью осуществить требования Болонского процесса. В результате значительно ухудшилось качество образования и была сведена на нет воспитательная работа. Почему мы напрочь отвергли советскую систему высшего образования, до сих пор непонятно. В этой связи вспоминается мое посещение в начале 2000-х годов Берлинского университета Гумбольдта, основанного в 1809 году, где обучалось 35 тысяч студентов. Данный университет считается одним из старейших в Европе и знаменит тем, что в данном учебном заведении работали или преподавали 29 Нобелевских лауреатов, в том числе великий физик, автор теории относительности Альберт Эйнштейн. Мне показывали даже аудиторию, где выступал с лекцией гениальный теоретик ХХ века. И в приватной беседе, руководство Берлинского университета весьма тепло отзывалось о советской системе высшего образования. Такой же настрой я почувствовал, когда был в Тель-Авивском университете, где трудилось много бывших советских профессоров. Они активно пропагандировали русский язык и советскую систему высшего образования.
Злополучная реформа добралась и до научной сферы. Должностные лица республики чуть ли не ликвидировали Национальную академию наук, считав ее «пережитком» советского периода. В 2023 году вышло даже постановление Кабинета Министров, предусматривающее передачу академических институтов со всеми потрохами высшим учебным заведениям республики. И даже успели передать институт гуманитарных и региональных исследований Южного отделения НАН Ошскому государственному университету, а институт экономики имени одного из основателей Академии наук академика Алышбаева – в ведение Экономического университета имени Рыскулбекова. Кроме того этим же постановлением Правительства был составлен специальный список, согласно которому 11 научно-исследовательских институтов Национальной академии закреплялись (?!) за соответствующими государственными ВУЗами страны. По-существу такой шаг был равносилен ликвидации Национальной академии наук.
Но к счастью, справедливость всё-таки существует на свете. 13 апреля этого года Президент республики Садыр Жапаров посетил Академию наук. Он призвал ученых принять непосредственное участие в развитии экономики путем проведения научных исследований, разработки новых технологий и инноваций, а также предоставления экспертных советов по различным вопросам, стоящим перед страной. Глава государства также заявил, что «нам необходимо сохранить Академию наук. Другого мнения по этому поводу быть не может». При этом Президент пообещал полностью финансово поддержать Национальную академию наук.
И наконец, я подхожу к главному вопросу, который волнует сегодня всю нашу общественность. Это вопрос о реформировании среднего образования. Скажу честно, что просто сердце обливается кровью, когда на правительственном уровне говорят, что необходимо быстро, «стахановскими методами» переходить на 12-летнюю модель среднего образования. Но это же означает радикальное разрушение существовавшей системы обучения детей в средних школах. Ведь ломать – не строить. Мы живем в стремительном, постоянно меняющемся XXI веке, где не то что годы, а даже дни дороже золота. «Время – деньги», так твердят наши иностранные консультанты. Тогда почему же они предлагают нам очередную реформу, продлевающую сроки обучения в школах. В принципе, прежде чем внедрять какое-то серьезное новшество, нужно сначала решать существующие острые проблемы, такие как создание материально-технической базы с тем, чтобы в классах не сидели до полусотни учеников, обеспечение школ педагогами, учебными пособиями и методическими комплексами, создание для учителей необходимых жилищно-бытовых условий и т.д.
Следует еще подчеркнуть, что на том же Западе, который в очередной раз навязывает нам непредсказуемую реформу, такие вопросы, как кардинальная ломка системы образования, решаются не клейно, не в узком кругу, а через всенародные референдумы. Тогда почему эти животрепещущие проблемы даже не обсуждались в нашем обществе с тем, чтобы «и овцы были целы, и волки были сыты».
В этой связи убедительно просил бы политическое руководство страны не торопиться со скоропалительным и сплошным переходом на 12-летнее среднее образование. Спешка может стоить нам очень дорого. Речь же идет о нашем светлом будущем, о будущем наших детей, внуков и правнуков. Давайте дадим им возможность спокойно учиться и получать достойное образование в существующих и устоявшихся школах. Еще Конфуций говорил, что ошибкой нужно считать только ту, которую невозможно исправить. Давайте одумаемся, пока еще не совершили очередную неисправимую ошибку!
академик НАН КР.
