После ошеломительного, громкого успеха своего первого дебютного фильма «Выстрел на перевале Караш» Суйменкул Чокморов испытал двоякое чувство: с одной стороны, он, конечно, был очень рад, – все-таки с лихвой окупились те мучительные творческие поиски и сомнения во время съемки фильма. С другой стороны, Суйменкул испытывал все больше беспокоящую его в последнее время где-то в глубине души тревогу… Дело в том, что еще во время съемки первого фильма параллельно вовсю шла, и уже тоже была ближе к своему завершению съемка художественного фильма «Джамиля» по знаменитой одноименной повести Чингиза Айтматова, где он также снимался в главной роли. Московский кинорежиссер Ирина Поплавская после долгого и тщательного отбора на роль Данияра выбрала Суйменкула Чокморова.
Душевная тревога Суйменкула была связана с его основной профессией. Мысленно он никак не мог смириться с тем, что отныне большую часть своего времени ему придется посвящать только киноискусству. Ведь изобразительное искусство и профессия художника для него была первой любовью, избранной им еще почти в детском возрасте!.. Теперь, стоя как бы на развилке дорог, Суйменкул задавался вопросами типа: неужели кино отныне отодвинет на второй план его любимую профессию художника? А как быть с теми одиннадцатью годами, потраченными на достижение художественного мастерства, – пять лет упорной учебы во Фрунзенском художественном училище, и еще шесть лет учебы в Ленинградском художественном институте?.. Само возникновение такой мысли ему казалось кощунственным.
Еще задолго до того, как началась съемка фильма «Выстрел на перевале Караш», Суйменкул успел сделать порядка 50 (пятидесяти!) эскизов портрета Саякбая Каралаева. Мучительные поиски образа сказителя-манасчи и попытки уловить в секундном мгновении целую вечность, ему казались тщетными. И вот, в один из таких дней Суйменкул встретил своего доброго приятеля, молодого и талантливейшего поэта Турара Кожомбердиева. Они разговорились, естественно, о творчестве – в общем плане, – что творится вообще в искусстве и в литературе, о новом произведении Чингиза Айтматова, а также поделились друг с другом о своих творческих планах. Поняв, что Турар хорошо знаком с Чингизом Айтматовым, Суйменкул попросил его познакомить себя Чингизом Айтматовым. Сказал, что знает то, с каким большим уважением Чингиз Айтматов относится к Саякбаю Каралаеву, поэтому хочет ему показать некоторые свои работы и послушать его мнение.
Вскоре после этого разговора это историческое знакомство состоялось в знаменитом Доме Кино на улице Логвиненко, где находился рабочий кабинет – председателя Союза кинематографистов республики, – Чингиза Айтматова. Туда Суйменкул принес тщательно отобранные несколько своих эскизных работ. Посмотрев на них, Чингиз Айтматов, на удивление Суйменкула, сделал весьма дельное, почти профессиональное замечание и дал ценные советы. Чингиз Айтматов на облик и внешнее сходство Саякбая даже не стал обращать внимание, посмотрев на эти стороны работы как нечто само собой разумеющееся.
Замечания Айтматова касались рук сказителя-манасчи! «Руки не очень похожи, ты обрати внимание на них, и получше поработай над ними!» – посоветовал Чингиз Айтматов. Только тут осенило Суйменкула, как же он упустил это из своего внимания и смотрел на руки сказителя-маначи как на деталь, имеющую второстепенное значение. А ведь жестикуляции в образе сказителя-манасчи – это чуть ли не самое главное!..
На подступах к вершине
Подобно тому, как вокруг солнца вращаются все остальные малые планеты, литературная жизнь и жизнь киноискусства в то время самым естественным образом вращалась вокруг Чингиза Айтматова. Вот точно также, молодой кинорежиссер Болот Шамшиев показал ему рабочие материалы своего первого фильма «Выстрел на перевале Караш». Увидев отснятый, но еще не смонтированный материал, Чингиз Айтматов остался весьма довольным. А затем спросил у Болота: «Этот молодой актер, снявшийся у тебя в фильме, не тот ли молодой художник Суйменкул Чокморов?» Услышав утвердительный ответ, чуть удивленно воскликнул: «Я с ним хорошо знаком, он очень талантливый художник! Но я не знал, что он еще имеет талант киноактера!»
Позже Чингиз Айтматов пригласил к себе Суйменкула, и в ходе беседы ему открыто сказал, что материалы фильма ему очень понравились. Это признание окрылило непрофессионального актера Суйменкула. Но он смущенно признался: «Я не знаю, как в окончательном итоге у меня получится, я ведь снимаюсь только потому, что Болот вынудил меня сняться в этом фильме!»
Чингиз Айтматов пожал ему руку крепко и сказал:
– Суйменкул, дорогой мой, ты – очень талантливый человек! Ты не бросай эти свои оба занятия. Одно другому не мешает, наоборот, они будут помогать друг другу. Постарайся как следует, но не зазнайся. Пока идет все очень хорошо!..
Этот разговор состоялся в 1967 году…
Ну а в тот памятный день, после премьеры фильма «Выстрел на перевале Караш» Чингиз Айтматов подошел к Суйменкулу и, крепко пожав его руку, от души поздравил его с большим творческим успехом. А затем, похлопав по плечу молодого киноактера Суйменкула, и, словно напоминая прежний их разговор, сказал:
– Ну, говорил же я, что тебе в силах создать прекрасный художественный образ!?
Благословение Чингиза Айтматова
Начиная с той поры, до самых последних дней своей жизни Суйменкул с Чингизом Айтматовым находились в очень близких, доверительных, почти в братских отношениях, который всячески помогал ему, поддерживая его, то советами, то конкретной поддержкой. Более того, они поддерживали близкие, семейные отношения, приглашая друг друга совместно отмечать самые радостные, значимые события в своей жизни.
Осенью 1968 года Суйменкул обратился к своей Карачач джене и к своему брату Намырбеку с несколько неожиданной просьбой. Он сказал, что хочет пригласить в гости своих друзей и старших товарищей, чтобы вместе отметить свои успехи в кино. Хотел бы получить благословение старших. Но его квартира слишком мала и тесна для принятия гостей. Поэтому, сказал Суйменкул, он хотел бы, если, конечно, они не возражают, пригласить своих гостей в их дом.
Намырбек и Карачач, естественно, сразу же согласились с этим предложением, и тотчас же начали суетливо, со всей тщательностью готовиться к приему гостей… В назначенный день и в назначенное время, проявляя воистину королевскую точность, ровно в пять часов прибыли Чингиз Айтматов со своей супругой Керез. А остальные гости явились с большим опозданием, и лишь спустя еще 30-40 минут все были в сборе.
Первый тост произнес Чингиз Айтматов: «Суйменкул, ты вышел на мировую арену, – отметил он, поздравляя Суйменкула. – Ты показал всему миру зрелый уровень кыргызского киноискусства…» Обильное угощение и бешбармак, разнообразные свежие салаты, приготовленные от души хлебосольной Карачач джене, пришлись по душе Чингизу Айтматову. Выражая свою отдельную благодарность хозяйке дома, и, проявив великий такт и редкую наблюдательность, он заметил: «Похоже, хозяйка дома родом из Иссык-Куля, да? Впрочем, наш бешбармак хорош всегда, несмотря на некоторые свои региональные особенности!» То есть, здесь уже мы, в свою очередь, вынуждены с удивлением подметить, что у Чингиза Айтматова помимо всех своих общеизвестных качеств были, оказывается, еще и черты большого гурмана в хорошем смысле этого слова. Ведь, очень многие люди, любящие вкусно поесть и наесться досыта, зачастую даже не обращают внимания на подобные тонкости, как разные способы приготовления кыргызского национального и всеми любимого бешбармака в зависимости от местонахождения угощения. Ибо, так называемые - Нарынский, Ошский, Таласский, Чуйский и Иссык-Кульский, - разновидности бешбармака говорят лишь о разнообразии и богатых традициях нашей национальной кухни! В заключение рассказа о совместных посиделках творческих единомышленников за общим дасторконом, стоит, наверное, добавить и такую немного смешную маленькую историю. В конце концов, этот, казалось бы, довольно заурядный поступок великого писателя также представляет собой довольно любопытный штрих. По крайней мере, как нам кажется, этот малозаметный штрих к его личностному портрету поможет увидеть его с неожиданной стороны, представляя его как простого человека и любящего отца. Это произошло уже в середине 80-х годов прошлого века. К тому времени Намырбек и Карачач обзавелись маленькой дачей под столицей. Супруги любовно ухаживали за своими молодыми саженцами. Но в том году, несмотря на все их усилия, лишь одна яблоня расцвела к радости хозяев дачи. А в конечном итоге, на тонкой веточке яблони осталось лишь одно-единственное яблоко, которое висело на виду со двора дачного домика. Супруги, тревожась за него, мол, не сорвет ли сильный ветер его с ветка, бережно и, радуясь, наблюдали за тем, как единственное маленькое яблочко незаметно наливалось соком, превращаясь в большое красное яблоко. Ну а после того, как в один из летних дней на даче побывали в гостях Суйменкул и Чингиз Айтматов со своими супругами, великий писатель вышел из дома в весьма благодушном настроении, и, увидев, то единственное красное яблоко, сразу же восхищенно воскликнул «О, какое прекрасное яблоко!» Подошел к яблоне и сорвал яблоко с ветка, и положил его в свой карман, говоря: «Я отнесу его к своей дочери Ширин!» Конечно, он не знал, что это самое первое и единственное яблоко в этом саду… Карачач и Намырбек хотя и переглянулись с огорчением, потом, оставшись дома одни, долго смеялись от души. Пожалели лишь за то, что они так и не узнали, какой вкус у этого яблока. …Расхожее выражение, бытующее в творческой среде с давних пор, гласит: «Талантам надо помогать, а бездарности – итак пробьются сами!» То есть, если судить с этой точки зрения, то невозможно не вспомнить о роли Мухтара Ауэзова и Саякбая Каралаева в судьбе Чингиза Айтматова. Точно также, в свою очередь, по истечении определенного времени и по мере того, как он становился влиятельным, Чингиз Айтматов тоже, как бы возвращая свой долг, оказывал всяческую поддержку многим молодым талантам, идущим вслед за ним. Поэтическая строка Жолона Мамытова о своем хорошем товарище, о киноактере Суйменкуле Чокморове «Мир узнал кыргызский генотип по Суйменкулу» - давно уже стала крылатой фразой. Ныне уже никто не может ставить под сомнение то, что на поэтическом небосклоне кыргызской поэзии ХХ века ярче всего светят две звезды – Алыкула Осмонова и Жолона Мамытова. Но мало, кто знает, что именно Чингиз Айтматов сыграл свою очень важную роль в самый поворотный и трудный момент в судьбе Жолона Мамытова. Блистательный и яркий старт молодого поэта, а по совместительству ответственного работника Центрального аппарата комитета комсомола республики Жолона Мамытова в очень молодом возрасте, не только сделал его имя широко известным, но и, как иной раз водится в жизни, породил множество его завистников. И, как гласит молва, чтобы остановить его стремительное восхождение, его «доброжелатели» не могли придумать ничего нового, как поставить ему подножку. В результате искусных интриг им не стоило особого труда подставить доверчивого и добродушного человека… В середине 60-х годов прошлого века в Карасуйской районной газете часто стали печатать стихи молодого поэта Жолона Мамытова с подписью «Ж.Мамытов, - ветеринарный врач совхоза Катта-Талдык». Оставив свою перспективную работу в столице, он вынужден был работать по своей профессии. Можно представить себе, как ликовали его враги, думая, мол, наконец-то, они сумели убрать со своего пути талантливого человека!.. Но молодой поэт, не сломленный духом, настойчиво продолжил свои творческие и духовные поиски. В результате чего, еще до выхода своей первой книги «Отту суйом» («Люблю огонь») он был принят в члены Союза писателей СССР – невиданный и уникальный случай для того времени. А чуть позже, когда он уже начал работать корреспондентом Ошского областного радио, Чингиз Айтматов написал ему личное письмо и пригласил его поработать своим заместителем в Союзе кинематографистов республики… Да и в Союзе писателей республики, когда на волне перестройки Чингиз Айтматов стал председателем этой очень высокоавторитетной в то время организации, Жолон Мамытов работал его первым заместителем. Работая вместе с ними, мне не раз приходилось наблюдать, как они весьма уважительно относятся друг к другу. Лишь великие таланты способны так по достоинству ценить талант друг друга.
Бишкек, май 2022-года.