«ГЕОПОЛИТИКА ИСХОДИТ ИЗ ПРИНЦИПА, ЧТО ГОСУДАРСТВА И ЦИВИЛИЗАЦИИ В СВОИХ ОСНОВАХ ОТРАЖАЮТ СПЕЦИФИКУ ЛАНДШАФТА, В КОТОРОМ ОНИ ВОЗНИКЛИ И РАЗВИВАЛИСЬ»
А.Дугин
Размышления о происходящих «тектонических процессах глобальной трансформации» сквозь призму многих аналитических материалов, которые сегодня можно найти в Сети, у далеко неглупых философов, политологов и экспертов Рунета по тем или иным вопросам, которые в свою очередь анализируют ведущих западных аналитиков, приводят к выводу, что в сущности в их основе лежат классические геополитические концепты о борьбе Моря и Суши.
Концепты, с их разновидностями и вариациями между ведущими геополитическими игроками и их отношениями с третьими странами, обладающими меньшим геополитическим весом, но вовлеченными в борьбу или орбиту интересов крупных геополитических игроков, или пытающихся вовлекать третьи страны в свою борьбу или орбиту интересов.
Это видно на примере СВО в Украине, где, с одной стороны, Россия, представляющая цивилизацию Суши, фактически в одиночку вступила в противостояние с коллективным Западом во главе с США, представляющим цивилизацию Моря. Это видно и на востоке, где континентальный Китай начал борьбу с США за возврат Тайваня в лоно своего влияния. С различными вариациями эту борьбу можно видеть и в других регионах планеты.
Однако, особенно интересно это было увидеть на примере нашего региона в этом году, когда главы государств Центральной Азии, занимая центральное место в геополитическом концепте Суши, за короткие сроки совместно принимали участие в различных саммитах «Центральная Азия+» где, после плюса стояли главы ведущих государств мира и калибром поменьше – Китая, России, США, Германии, Турции, Ирана и Японии, а также их встречи на двустороннем уровне. Итоги некоторых встреч и выступления глав государств региона анализировались в ряде авторских статей в этом году.
Автором уже приводился в этих статьях тезис о том, что в новых геополитических условиях Центральная Азия выступает в роли «жениха/невесты», к которой сватаются различные геополитические игроки преследуя свои национальные интересы.
Очевидно, что в приведенном перечне государств находятся страны представляющие интересы геополитических концептов Моря и Суши с их ярко выраженными национальными интересами, а также промежуточное положение между ними. Соответственно, наблюдалось намерение склонить страны нашего региона в орбиту своих интересов.
В статье 2015 года «Основы геополитики – о фатальной близорукости Горбачева и дальновидности Назарбаева» и в более ранних статьях автор уже обращался к вопросам геополитики, точнее, вопросам важности и учета опоры на концептуальные основы геополитики при формировании национальных интересов и проведении основных векторов внешней политики на региональном и глобальном уровнях.
Приведем некоторые ключевые выдержки из той статьи, которая основывалась на анализе работ ведущего российского теоретика по вопросам геополитики, философа А.Дугина. Также повторим то, о чем говорилось в той статье, что не со всеми положениями теории геополитики в его изложении можно согласиться, они требуют дальнейшего анализа, осмысления и развития.
«…В последней статье, посвященной анализу процессов в Украине «К оценке украинского кризиса сквозь призму геополитики и глобализации (часть 3),» автором был выдвинут тезис о том, что распад СССР был во многом предопределен элементарной безграмотностью высшего руководства страны в вопросах геополитики. Этот тезис тут же вызвал иронически-скептические замечания некоторых комментаторов, которые можно рассматривать как еще одно подтверждение правомерности данного тезиса.
Следует отметить, что поверхностность или отсутствие владения основами геополитического подхода к анализу многих проблем и процессов современной международной политики можно увидеть и в подавляющем количестве публикаций отечественных политологов и аналитиков. Именно на это указывалось при критическом анализе взглядов З.Курманова на истоки и природу украинского кризиса.
Излишне говорить, что подобную картину можно наблюдать и по отношению к действующим политикам как исполнительной, так и законодательной ветвей власти. В противном случае не допускались бы те грубые проколы во внешней политике после 2010 года, о которых писалось в ряде статей. В частности, в статьях «О некоторых проблемах внутренней и внешней политики», «Заявление МИДа – на чью мельницу льет воду?», «О спичрайтерах, ораторах и аппаратах», «О птенце, не ставшим соколом», «Еще раз о проблемах внешней политики в контексте устойчивого развития» и др.
… Однако за годы независимости, эта совковость была основательно разбавлена другими трендами-векторами глобализации, которые, в конечном счете, и привели к народным бунтам 2002, 2005, 2010 годов и сегодня опять появляется ситуация дежавю…
Ситуация тупиковая, мутная и бестолковая, но потенциально опасная в контексте тех геополитических процессов, которые развернулись в Украине и на Ближнем Востоке, эхо которых уже докатывается до региона Центральной Азии.
По мнению некоторых аналитиков, эти процессы имеют все предпосылки в скором будущем из латентной фазы перейти в фазу активную и будем ли мы к ним готовы?... Как был ли готов все тот же Горбачев к тому, что его руководство страной приведет к развалу СССР? Или тот же Янукович, что его снесут, и начнется гражданская война в Украине? Или наши предыдущие президенты к тому, что их сметут в результате известных бунтов?...
Поэтому в рамках настоящей статьи хотелось бы вернуться к основным вопросам теории геополитики и попытаться показать, как эти вопросы влияли на процессы международной политики в недалеком прошлом и продолжают оказывать свое влияние и на современные процессы, в том числе и в нашей стране. Как говорится, «нет ничего практичнее хорошей теории».
… События в Украине и последовавшие санкции против России, а значит, и против только рождающегося евразийского союза следует рассматривать именно как проявление глубинных геополитических процессов, также, как и распад СССР и многое из того, что было в истории независимого Кыргызстана после 1991 года…
……Геополитика как метод основана на пространственном подходе. А пространство, взятое в самом себе, неизменно, постоянно. Поэтому геополитический подход оперирует с такими реальностями, которые – чисто теоретически – считаются постоянными и не зависят от исторических колебаний….
…полноценный политический анализ международных отношений можно представить в виде двух частей – постоянной и переменной. Постоянная часть – это и есть геополитика. Она исходит из принципа, что государства и цивилизации в своих основах отражают специфику ландшафта, в котором они возникли и развивались.
Великолепный термин предложил для понимания философской сущности этого геополитического подхода русский географ евразиец Петр Савицкий – «месторазвитие».
Оно описывает и то «место», то конкретное пространство, – включая всю его структуру, и ландшафт, и особенности ведения хозяйства, и символические особенности, – где зародилась государственность или культура того или иного народа, и те области, где эта государственность и эта культура развивались в дальнейшем, переосмысляя это же изначальное пространство, вступая в диалог с окружающими пространствами или меняя изначальное местонахождение. Все это представляет некоторый постоянный фон, на котором развертывается история народов и государств, и этот фон – по мысли геополитиков – сам по себе диктует глубинную логику того, что происходит с народами, с их политикой, экономикой, международными отношениями, с системами ценностей и верований.
Переменной же частью политической истории будет сама история как таковая, где вступают в действие более подвижные и динамически меняющиеся силы: решения исторических личностей, особенности социального развития, принятие и ниспровержение определенных конфессий и идеологий, факты исторического столкновения с иными народами и культурами.
В западноевропейской гуманитарной науке до определенного момента объектом изучения и внимания оставалась исключительно переменная часть – только история. Всю реальность европейцы вкладывали в развитие событий во времени, а на постоянную, фоновую, «парадигмальную» сторону никакого внимания не обращали. И лишь с развитием социологии и политической географии во второй половине XIX века (Ратцель, Челлен, Теннис и т. д.) исследователи стали постепенно все больше и больше уделять внимания тому, где именно развертывается то или иное историческое событие и как географический контекст на него влияет.
Отсюда родились теории государства «как формы жизни» (Ф. Ратцель) и государства «как пространственного организма» (Р. Челлен). Так «постоянная» часть в форме учета географического контекста стала постепенно входить в систему политического анализа и постепенно, уже в ХХ веке, – хотя и не без труда и не без сопротивления политологов и историков традиционного склада – прочно вошла в структуру любого полноценного политологического, стратегического и исторического анализа…
Другой версией геополитического подхода являются теории о дуализме кочевых и оседлых народов, которые принципиально по-разному относятся к пространству и поэтому закладывают в свои культурные, религиозные и политические модели противоположные ценностные установки, что предопределяет их политическую историю. Эту линию применительно к русской истории впервые отметили русские славянофилы, сформулировав концепцию Леса и Степи, описав их диалектические противоречия и обоюдную роль в создании российской государственности. Систематический анализ такого подхода дал в своем фундаментальном труде «Начертание русской истории» русский историк В.Вернадский.
В европейской традиции можно отметить часто встречающееся противопоставление Леса и Пустыни, избранное в качестве основы различия индоевропейской культуры (Лес) и семитской культуры (Пустыня), диалектическим синтезом которых стала (по мнению некоторых европейских геополитиков) западно-христианская цивилизация.
Теоретически могут существовать и более узкие региональные модели – геополитика гор, геополитика льдов и т.д. …
... Дуализм Суши и Моря в XXI веке довольно ясно конкретизирован в двух важнейших планетарных пространствах – Северной Америке (что при добавлении Западной Европы дает нам атлантическое сообщество) и Северо-Восточной Евразии. Если Северная Евразия, на большей части территории которой была расположена Российская империя (позже СССР, а сегодня Российская Федерация – хотя и в сокращенном виде) (однако здесь А.Дугин не упоминает об империи Чингисхана, которая покрывала Китай и Иран, и на останках которой и родилась Российская империя – И.Д.), уже у первых геополитиков признавалась бесспорным ядром цивилизации Суши и приравнивалась к мировому сухопутному полюсу (центру силы), контроль над которым, по словам Макиндера, обеспечил бы мировое могущество, то полюс Моря в течение ХХ века сместился от Англии – «владычицы морей» – к США, которые переняли эстафету мирового господства над океанами. Впрочем, первые американские геополитики – такие как адмирал Мэхэн – уже предчувствовали такой поворот событий еще в XIX веке, когда тот же Мэхэн написал выдающийся труд по военной стратегии – «Морское могущество» («Sea Power»), в котором связывал грядущее планетарное возвышение США с развитием военно-морского флота и океанической стратегии.
Таким образом, с середины ХХ века геополитический дуализм, прослеживаемый геополитиками вплоть до древнейших конфликтов Афин и Спарты, Рима и Карфагена и т. д., окончательно кристаллизовался в противостоянии западного мира (США + страны Западной Европы) и СССР с его сателлитами в Европе и Азии. «Холодная война» и границы между участвующими в ней силами стала идеальной иллюстрацией к теории «великой войны континентов», где цивилизация Моря стремится захватить пространство Евразии «кольцом анаконды», предотвратить выход соперника к «теплым морям» и через контроль над береговыми зонами (увеличивая их к центру континента) удушить его во внутренней стагнации. И противостояние двух блоков в Восточной Европе, и Куба, и, шире, освободительные движения Латинской Америки, и Вьетнамская война, и разделение двух Корей, и, наконец, противостояние советских войск в Афганистане радикальным исламистам, поддерживаемым США, – все это эпизоды позиционной геополитической войны, где идеология играла второстепенную роль, прикрывая собой те же глубинные механизмы, которые действовали и в период «Большой Игры» между Великобританией и Российской империей вплоть до 20-х годов ХХ столетия.
У Великобритании в XIX и XX веках не было никаких принципиальных идеологических противоречий с Российской империей, но геополитическое содержание их дуэли в Европе, на Черном море (Крымская война), на Кавказе, в Центральной Азии и на Дальнем Востоке было почти идентичным тому, что мы видели в эпоху «холодной войны». Впоследствии место Англии заняли США, и противостоянию была придана идеологическая нагрузка в виде соревнования двух систем. Однако геополитики также склонны толковать это идеологическое различие как выражение некоторых пространственных тенденций. В советском обществе легко заметить все признаки «сухопутной» Спарты, а в капиталистическом лагере ясно читаются демократические черты «морских», «портовых» Афин.
В любом случае перевес геополитики над идеологией наглядно обнаружился в 90-х годах ХХ века, когда СССР распался, Российская Федерация отказалась от коммунистической идеологии, и провозгласила себя «демократией», и с распростертыми объятиями двинулась на Запад, ожидая слияния в едином «глобальном общежитии» (теории «общеевропейского дома» эпохи Горбачева и откровенно лизоблюдское западничество Ельцина и его реформаторского окружения). Слияния, однако, не произошло, и, напротив, атлантистский блок НАТО не только не распустился после прекращения существования Варшавского договора, но, двигаясь на Восток, стал последовательно занимать те позиции, которые оставляла Москва.
Поступая так, Запад руководствовался одним – геополитикой. Об идеологии здесь и речи быть не могло. На первых порах это оправдывалось «опасениями коммунистического реванша», а когда эта формула стала выглядеть смехотворной, то НАТО продолжал расширяться просто так– безо всяких объяснений.
Так сложилась сегодняшняя ситуация. Геополитическое наступление цивилизации Моря на цивилизацию Суши продолжается. По периферии России один за другим возникают новые военные объекты НАТО, направленные на стратегическое сдерживание и окружение России. И этот процесс только набирает обороты.
Геополитика, геополитическая методология не только убедительно объясняют эти процессы, но способны достоверно предсказать логику дальнейшего развития событий – будущее развертывание «великой войны континентов» в эпоху глобализации…»
К написанному 8 лет назад остается добавить, что многие геополитические процессы, только начинавшиеся тогда и большей частью находившиеся в латентном состоянии, проявились за прошедшие годы и сегодня мы являемся свидетелями их развития в горячей фазе. Фазе, которая будет иметь свое логическое и весьма кардинальное продолжение в ближайшие годы.
Также следует добавить, что все годы независимости лидер Казахстана Н.Назарбаев вел внешнюю политику исходя из интересов своей страны и проводя интересы геополитического концепта Суши, осознанно или неосознанно - именно он после развала СССР выдвинул инициативу о создании ЕАЭС, которую затем подхватил В.Путин.
И именно он привел к руководству страной своего преемника К.Токаева, который сегодня грамотно и последовательно проводит и развивает геополитический курс страны на развитие транзитного и экономического потенциала. Другими словами, на практике реализует теоретический концепт геополитики– геополитики степей в партнерстве с другими ведущими более могущественными геополитическими игроками.
Однако, справедливости ради следует сказать, что стремление «усидеть на двух стульях» или «погнаться за двумя зайцами», как в прямом, так и в переносном смыслах, сыграло с Н.Назарбаевым роковую шутку и январские события 2022 года показали это.
Впрочем, его можно понять, он работал в очень сложных геополитических условиях и пока рано выносить оценки его руководству страной, как говорится «история все рассудит».
В той же статье 2015 года писалось, что «первый президент Кыргызстана, похоже, тоже имел весьма смутное представление о геополитике и с упоением начал строить «Азиатскую Швейцарию» привлекая для этого западных консультантов и советников. Что из этого вышло известно, но хотелось бы подчеркнуть немаловажный аспект, характеризующий отношение к вопросам геополитики - в стране одновременно были размещены военные базы противоборствующих геополитических сторон, одна из которых была выведена только после второго народного бунта, вызвавшего смещение легитимного президента и многочисленные человеческие жертвы, как в столице, так и на юге страны.
В отечественной аналитике не приходилось встречать сколько-нибудь обстоятельного анализа причин неоднократных смещений бывших глав государств в результате так называемых «цветных революций» или народных бунтов.
Между тем, одной из главных причин этих смещений, с точки зрения теории геополитики, представляется, что во времена правления первого президента нам внедрили систему управления соответствующую геополитическому концепту Моря, но противоречащую глубинным основаниям концепта Суши, особенно в ее горной разновидности с ее традициями и ценностями. Эта система управления не претерпела каких-либо существенных изменений во времена последующих.
В этом отношении институт курултая, внедряемый в последние годы, представляется правильным направлением в выходе из кризиса, но требующий своего дальнейшего развития, о чем писалось в ряде авторских статей по данной теме.
Однако, справедливости ради следует отметить, что некоторые перспективные и дальновидные идеи геополитического характера рождались и у первого президента, но его окружение, к сожалению, так не смогло дать должную и практическую реализацию этим идеям. Ни первого главы государства, ни последующих. Между тем, они сохраняют свою актуальность, и к рассмотрению этих идей мы еще вернемся.
В данном случае речь шла о горных инициативах первого президента и проведении первого глобального горного саммита в Бишкеке в 2002 году. Инициативы, которые не получили своего должного развития в соответствии с основными положениями геополитики, но которые начали опять инициироваться в последние годы.
Эти инициативы также рассматривались в ряде авторских статей на протяжении 2010-х годов, но пока они еще не получили своего системного и последовательного оформления во внешней политике страны, прежде всего региональной, за исключением отдельных шагов. О чем писалось в последней статье «Когда поднимаются горы».
Подводя итог сказанному, хотелось бы подчеркнуть, что горные инициативы последних лет нашей страны идут в русле общей теории геополитики Суши, но их нужно развивать и наполнять с учетом текущих геополитических процессов глобального и регионального уровней. Формируя на этой основе новую внешнюю политику Кыргызстана, исходящую из концепта геополитики гор. Как это можно осуществить практически уже писалось в многочисленных авторских статьях предыдущих лет.
25.11.2023
