Среди кыргызских филологов, как и среди «официальных» историков – те же «разброд и шатания», как в истории. Правила не менялись с 1930-х годов, а в 2002-м, когда академики и профессора вкупе с депутатами разрешили писать слова так, как они устно слышатся (правда, через несколько лет это разрешение отменили), каша стала супер-кашей. И что-то не особенно видно усилий в направлении наведения лингвистического порядка.
В Британии или Германии время от времени выходят достаточно объёмные дополнения к общепринятым словарям, в которых разъясняется – за последние годы в английском (или немецком) языке вошли в употребление такие-то и такие-то новые слова и термины, их надо писать вот так и понимать вот так. С целым списком и источниками импорта слов, а также вариантами применения.
В кыргызском языке, если перед существительным стоит числительное, то это существительное не надо приводить во множественное число, потому что и так понятно, что «их много» – например, надо говорить и писать «5 китеп» или «10 адам», но ни в коем случае не «5 китептер» или «10 адамдар». С глаголами тоже, казалось бы, должно быть так, но все сплошь и рядом говорят: «5 депутат келишти» или «10 адам сүйлөштү».
Тем более, что «келишти» может означать не только «явились», но и «пришли к единому мнению», а «сүйлөштү» – не только «говорили», но и «договорились», в то время как в единственном числе глаголов такая двойная интерпретация исключается. В чешском языке, например, не говорят «я иду в кино» или «он/она покупает книгу» – достаточно сказать или написать «иду в кино» или «покупает книгу», и всё понятно.
Чехи вообще – очень интересный прецедент. В конце XVIII – начале XIX веков чешская элита почти не говорила по-чешски, все использовали немецкий язык, а на «чештине» изъяснялись, в основном, в провинции. Но вот профессор Йозеф Юнгман (фамилия немецкая) взял и составил пятитомный (!) чешско-немецкий словарь, для которого некоторые слова просто сам логически придумал, а многое заимствовал из других славянских языков.
Это был как раз период «чешского национального возрождения», а Юнгман был одним из «будителей» чешской нации, поэтому его неоценимый труд был принят на ура. До Словаря (1835-39) он уже написал в 1825 году «Историю чешской литературы», в 1820 году – учебник по стилистике «Словесность», а в 1838 году стал ректором Пражского Карлова университета. Ему в центре Праги на площади его имени стоит внушительный памятник.
Вот что может один человек, наши же лингвисты как-то давно измельчали. Не только политики или другие деятели, но даже и сами филологи постоянно говорят «тыкыр» в смысле «досконально», хотя «тыкыр» означает «срочно», про переговоры официальных лиц пишут «баарлашты», хотя «баарлашуу» означает чуть ли не «интимный» разговор по душам, а «көйгөй» из чувства, близкого к «оскомине», уже превратился в «проблему»...
Подписи к фото:
1) Памятник Йозефу Юнгману в центре Праги на площади его имени поставили в 1878 году (он умер в 1847 г.)
2) Йозеф Юнгман написал в 1825 году обширный труд «История чешской литературы», являющийся до настоящего времени ценным библиографическим обзором старой чешской литературы.
3) Чешско-немецкий словарь (Slovnik jazyka ceskeho, Praha, 1835-1839) Йозефа Юнгмана положил основу ново-чешскому языку и ново-чешской литературе.
4) Йозеф Юнгман написал в 1820 году первый чешский учебник литературной теории «Словесность».
5) Домик в небольшом чешском городке Гудлице, где в 1773 году родился Йозеф Юнгман, был построен в 1718 году и сейчас бережно охраняется.
